Коронер сказал, что присяжные вряд ли станут винить мисс Вэйн за то, что она не попыталась перенести тело, и похвалил ее за присутствие духа, с каким она сделала фотографии и изучила улики. Фотографии передали присяжным. После того как Гарриет поведала о различных трудностях, которые ей пришлось преодолеть, чтобы связаться с полицией, ей разрешили сойти со свидетельской трибуны.

Следующим свидетелем был полицейский врач доктор Фенчерч. Изучив фотографии и труп, он пришел к выводу, что горло покойного было полностью рассечено одним ударом острого режущего инструмента. Омары и крабы объели почти все мягкие ткани, но здесь очень пригодились фотографии, поскольку по ним четко видно, что горло было перерезано с первой попытки без предварительных поверхностных разрезов. Это подтверждается состоянием мышечной ткани, на которой нет никаких следов повторного разреза. Все большие сосуды и мышцы шеи, включая сонную артерию и яремные вены, а также гортань, были полностью разрезаны. Рана начиналась высоко под левым ухом и шла вниз к правой стороне шеи, проникая вглубь до самого позвоночного столба, который, однако, не был задет. Врач заключил, что разрез был произведен слева направо. Такой характер ранения может свидетельствовать о самоубийстве, совершенном правшой. Однако так же выглядела бы и рана, нанесенная убийцей, при условии, что в момент совершения убийства он стоял за спиной у жертвы.

— Такая рана конечно же даст сильное кровотечение?

— Да.

— Если убийца стоял так, как вы описали, его руки и одежда должны были изрядно замараться кровью?

— Его правая рука — вероятно. Одежда могла остаться совсем чистой, поскольку тело жертвы ее загораживало.

— Провели ли вы вскрытие, чтобы убедиться, что не было другой возможной причины смерти?

Доктор, слегка улыбаясь, ответил, что в соответствии с протоколом вскрыл голову и тело, но не обнаружил ничего подозрительного.

— Какова, по вашему мнению, причина смерти?

Продолжая улыбаться, доктор Фенчерч сказал, что, по его мнению, причиной смерти стало сильное кровотечение в сочетании с рассечением дыхательных путей. То есть покойный умер из-за перерезанного горла.

Коронер, будучи юристом, не мог оставить за экспертом-медиком последнее слово.

— Я не собираюсь каламбурить, — заметил он ядовито. — Я спрашиваю, следует ли понимать вас так, что причиной смерти была рана в горле, или существует хоть какая-то вероятность, что покойный был убит иным способом, а горло было перерезано позже, чтобы создать видимость самоубийства?

— А, понимаю. Могу утверждать следующее: несомненно, перерезанное горло стало прямой причиной смерти. То есть этот человек, несомненно, был жив в тот момент, когда горло было перерезано. Из тела вытекла вся кровь. Сказать по правде, я никогда не видел столь обескровленного тела. Кровь немного свернулась возле сердца, но на удивление незначительно. Однако именно этого следует ожидать при такой большой ране. Если бы он был мертв в момент нанесения раны, кровотечение, конечно, было бы небольшим или бы его вовсе не было.

— Совершенно верно. Хорошо, что мы это выяснили. Вы сказали, что перерезанное горло стало прямой причиной смерти. Что именно вы имели в виду?

— Я имел в виду, если допустить малейшую вероятность, что покойный мог также принять яд. Случается, что самоубийцы таким образом подстраховываются. Однако на вскрытии мы не нашли никаких признаков отравления. Если желаете, я могу провести анализ содержимого внутренностей.

— Спасибо, возможно, это не помешает сделать. Полагаю, столь же вероятно, что кто-то дал жертве наркотик, перед тем как нанести удар, то есть рану, перерезав ей горло?

— Разумеется. Ему могли заранее дать снотворное, чтобы на него легче было напасть.

Здесь инспектор Ампелти встал и попросил коронера обратить внимание на показания Гарриет и на фотографии, где видно, что покойный пришел к скале своими ногами и один.

— Спасибо, инспектор, мы до этого еще дойдем. Позвольте мне закончить с медицинским свидетельством. Доктор, вы слышали рассказ мисс Вэйн о том, как она нашла тело, и ее заявление, что в два часа десять минут кровь все еще была жидкой. Какой вывод относительно времени смерти вы можете сделать?

— Скажу, что смерть наступила за несколько минут до обнаружения тела. Самое раннее — в два часа.

— Быстро ли умирает человек, когда его горло перерезано описанным способом?

— Он умирает мгновенно. Благодаря спазматическим сокращениям сердце и артерии могут еще несколько секунд качать кровь, но человек будет мертв с того момента, как перерезаны крупные сосуды.

— Значит, мы можем считать доказанным, что рана была нанесена не раньше двух часов?

— Да. Два часа — самое раннее. Я склонен считать, что это случилось позднее.

— Спасибо. Еще только один вопрос. Вы слышали, что недалеко от тела была найдена бритва. Инспектор, будьте любезны, передайте вещественное доказательство свидетелю. Как вы считаете, доктор, соответствует ли характер раны этому орудию?

— Бесспорно. Эта или похожая бритва — идеальный инструмент для нанесения такой раны.

— Как вы считаете, требуется ли для такого удара большая физическая сила?

— Да, требуется значительная сила. Но не исключительная. Все зависит от обстоятельств.

— Пожалуйста, поясните, что вы имеете в виду.

— Известны случаи, когда подобные раны наносили себе самоубийцы среднего или даже хилого телосложения. В случае убийства многое зависит от того, была ли жертва способна оказать серьезное сопротивление.

— Нашли ли вы на теле какие-либо следы насилия?

— Совершенно никаких.

— Следов удушения или побоев нет?

— Нет. Не было ничего примечательного, за исключением естественного воздействия воды и полного отсутствия трупных пятен. Последнее, на мой взгляд, объясняется малым количеством крови, оставшейся в теле, а также тем обстоятельством, что тело не лежало в одном положении, но вскоре после смерти было смыто со скалы и болталось в воде.

— По вашему мнению, состояние тела указывает на самоубийство или на убийство?

— По моему мнению и с учетом всех обстоятельств, самоубийство представляется более вероятным. Единственный довод против него — отсутствие поверхностных порезов. Самоубийства довольно редко удаются с первой попытки, хотя бывает и такое.

— Спасибо.

Следующим свидетелем была Лейла Гарленд, которая подтвердила показания миссис Лефранк, касающиеся шифрованных писем. Это, естественно, привело к вопросам об отношениях мисс Гарленд и мистера Алексиса. Из ее ответов следовало, что эти отношения отличало строгое, прямо-таки викторианское целомудрие, что мистер Алексис ужасно страдал, когда мисс Гарленд пришлось положить конец их дружбе, что мистер Алексис был совершенно не тот человек, чтобы покончить с собой, что, с другой стороны, мисс Гарленд ужасно грустно думать, что он мог совершить опрометчивый поступок из-за нее, что мисс Гарленд никогда не слышала о женщине по имени Феодора, но, конечно, бог знает, каких глупостей мистер Алексис мог натворить от отчаяния после того, как их дружба закончилась, что мисс Гарленд сто лет в глаза не видела мистера Алексиса и ума не приложит, почему кто-то решил, что это кошмарное дело вообще связано с ней. Что касается писем, то мисс Гарленд думала, что мистера Алексиса шантажировали, но никаких доказательств представить не могла.