– Именно так. Мне жаль, что я вынужден рассказать вам такое, но работа обязывает. Как вы считаете, кто мог желать смерти вашей племяннице или водителю?

Она покачала головой и усмехнулась.

– Не понимаю. Этого не может быть. Какое проклятье?

– Не очень серьезное, но крайне действенное. Такое обычно начинает работать с того момента, когда автомобиль трогается. То есть проклятье наложил кто-то, проживающий в этом доме, уже после того, как водитель прибыл из последней поездки. Если бы ваша племянница не дала отпор, то они с водителем могли разбиться. Насмерть, понимаете?

– Не очень, – тихо ответила она.

Прищурившись и поджав губы, миссис Эйсби смотрела на него, ожидая продолжения.

– В этом доме, насколько нам известно, проживают только два мага с уровнем дара, позволяющим создать проклятье, – продолжил Оливер вкрадчиво. – Ваша племянница и миссис Сабина Краспер. Лина стала жертвой, а значит…

Их взгляды скрестились.

Оливер старался выглядеть простачком, желающим разобраться со всем как можно скорее. Из тех, что мечтают отработать и пойти домой. Он посмотрел на часы, вздохнул и добавил:

– Скажите правду, миссис Эйсби: у хозяйки этого дома мог быть зуб на вашу племянницу?

Она подняла брови. Откинулась на спинку дивана, расправила юбку.

Посмотрев снова на Оливера, миссис Эйсби заговорщицки прошептала:

– Значит, вы считаете, что это мисс Сабина?

– Нет, нет, – покачал головой Оливер, – пока у меня нет объективных причин считать ее виновной. Но сами понимаете, факты…

– Факты, – кивнула миссис Эйсби, облизнув пересохшие губы. – А ведь мисс Сабина действительно очень ревновала мою девочку к своему мужу.

– Вот как? – Оливер вынул из кармана блокнот и карандаш. – Продолжайте.

– Лина – красавица. Она такая светлая, как солнце. И одаренная. Ну и конечно, мистер Краспер не мог не заметить это. Он хвалил мою девочку за хорошую работу, приглашал ее с собой в город…

– В город? – переспросил Оливер, чиркая карандашом в блокноте.

– Да. Лина показывала ему, что у нас и как. Она очень открытый и светлый человек.

– А мисс Сабина?

Оливер посмотрел на миссис Эйсби, и та чуть скривила губы.

– Мисс Сабина – типичная дочь сирта. То есть в этом нет ничего дурного, разумеется. Она… милая по-своему. Кто-то может решить, что она заносчивая и холодная и что мистеру Красперу с ней плохо. Но я не люблю все эти сплетни между слугами на кухне.

– Значит, слуги говорят разное, – кивнул Оливер, продолжая записывать. – Думаете, это только сплетни?

– Ну, не принимать же всерьез пощечину, которую отвесила мисс Сабина мужу после того, как застала его в кабинете вместе с Линой? – напоказ поразилась миссис Эйсби. – Я-то знаю, что моя девочка никогда бы не позволила себе лишнего. Она всего лишь сметала пыль с мебели. Но скандал вышел знатный. Слуги стали свидетелями, ну и… рот им не закроешь, сами понимаете.

– Понимаю. Как хорошо, что вы сегодня здесь и нам удалось поговорить. Завтра старший следователь собирался ехать в лечебницу к вашей племяннице и устроить ей допрос с пристрастием, но благодаря нашей с вами беседе все уже и так очевидно. Скажу ему, чтобы ехал прямо сюда и поговорил с мисс Сабиной по душам. Если это действительно она, то наказание будет соответствующим, не смотрите, что она дочь сирта. И позор на их семью ляжет такой!..

Миссис Эйсби кивнула, затравленно посмотрев на дверь.

– Будут допросы?

– Конечно, – подтвердил Оливер. – Не волнуйтесь, мы не дадим очернить невиновного. За проклятие, что должно было привести к смерти, наказание – казнь через расстрел. Это серьезно, а потому разбираться будем вдумчиво и кропотливо. Сейчас я отправлюсь на кухню и осторожно допрошу слуг о наличии ревности между мисс Сабиной и мистером Краспером, а завтра доберемся и до нее.

– Почему не сегодня? – как-то безжизненно спросила миссис Эйсби.

– Сегодня она полностью измождена. Мне так сказали, – Оливер делано поморщился. – Мистер Краспер придумал что-то про магическое истощение и запретил к ней подходить. Что ж, мы люди не гордые, завтра с ордером вернемся!

– Да-да… Понимаю.

– Отдыхайте, – Оливер поднялся, – я вижу, что встревожил вас. Простите. Всего вам доброго.

– И вам, – она вяло повела плечами. – Простите, не могу вас проводить – слабость ужасная. Так, должно быть, и приходит старость.

– Ну что вы, что вы. Отдыхайте.

Он вышел, сохраняя на лице дежурную улыбку, осторожно закрыл дверь и сразу отправился к черному ходу, где уже должен был ждать Вольт.

– Лошадь у ворот? – спросил Оливер, стоило увидеть племянника.

Тот стоял под покровом дерева, опасливо посматривая по сторонам.

– Да, – Вольт шагнул навстречу. – Удалось?

– Кажется, да. – Оливер положил руку на плечо племянника. – Ты молодец, малыш. Мы с сиртом слишком увлеклись поимкой более крупной рыбы. Когда долго смотришь вдаль, пропускаешь много важного у себя под носом.

– Я рад, что ты поверил мне, – улыбнулся Вольт.

– А я рад, что ты научился просить о помощи и решил для себя, что важнее. Значит, взрослеешь.

– В каком смысле – «что важнее»? – нахмурился он.

– Ты выбрал жену, а не полез разбираться в заговоре против губернатора. Хотя прежний Вольт непременно бросил бы все дела и сунул нос куда не просят. Ради статьи.

Вольт нахмурился, но Оливер неожиданно притянул его к себе, сжал в отеческих объятиях и хлопнул по спине.

– Правильно Молли говорила: давно надо было тебя женить!

– Свадьба здесь ни при чем…

– Хорошо-хорошо, я заранее согласен со всеми твоими протестами. – Оливер отпустил племянника и, оттянув рукав, посмотрел на циферблат часов. – Пора ехать. Ты все сделал?

– Да.

– Поговорил с Сабиной?

– Я же сказал, – Вольт раздраженно кивнул.

– Молодец, малыш, все будет как надо. Иди, теперь твоя очередь.

Оливер кивнул на дверь, ведущую в дом, а сам устремился к месту, где Вольт привязал для него лошадь. Наездником он был так себе, да и привык уже обходиться автомобилем, но иных вариантов не оставалось.

– Дядя!

Оливер обернулся, и Вольт, тревожно глядящий ему вслед, проговорил:

– Будь осторожен.

– Это я всегда, – отмахнулся Оливер. – Ты там тоже…

Вольт кивнул и ушел в дом.

* * *

– Твою ж… чтоб ее…

Кряхтя, Оливер сполз с коня, понимая одно: больше он на это животное ни за что не залезет! После долгой скачки болело все! Даже руки слегка тряслись, а что уж говорить про ноги и походку враскоряку…