Я открываю глаза. Склоняюсь к нему. Губы касаются его уха.

– Бастьен, – шепчу я его имя, чтобы достучаться до его души, его Света.

Его брови сходятся на переносице.

– Аилесса?

Форжерон подходит ближе.

Я сглатываю и сосредотачиваюсь на важном.

– У Годарта на шее висит череп саламандры Сабины. Он поможет ей исцелиться, – быстро говорю я.

Бастьен моргает. И поворачивается к королю.

– Забери его как можно быстрее! – прошу я.

Все еще тяжело дыша, он поднимается на ноги и крепко сжимает свой нож. А затем смотрит в мою сторону, хоть и не видит меня. Стиснув зубы, он по-кошачьи крадется к Годарту, пока тот стоит к нему спиной.

Я встаю, чтобы пойти за ним, но Форжерон преграждает мне путь. Его светящееся orvande лицо сурово и неумолимо.

– Ты поступила глупо.

Я вздергиваю подбородок.

– А на мой взгляд, храбро.

Я вздрагиваю, когда он обхватывает рукой мое правое запястье.

– Что ты делаешь? Они еще не спасли Сабину.

– Это не имеет значения. Ты использовала Свет. И пронзила барьер Зеркалья с намерением спасти живого. Так что должна понести наказание.

Он отпускает меня, и на моем запястье появляется еще один браслет, светящийся orvande. А затем отворачивается, но я успеваю заметить боль в его глазах.

С трудом сглотнув, я спешу к Сабине. Не время сейчас думать о своих цепях. Сабина корчится на полу, хватая ртом воздух. Шлем слетел с ее головы. Я тщетно пытаюсь убрать с ее лба влажные от пота пряди.

– Потерпи немного, – прошу я и поворачиваюсь к Бастьену. – А ты поторопись!

Он подкрадывается к Годарту со спины, пытаясь разглядеть шнурок на шее, но воротник слишком высокий. Каз даже не взглянул в сторону Бастьена, но они оба слаженно надвигаются на короля, словно давно тренировались вместе.

– Ты правда вернулся из мертвых, чтобы править маленьким королевством? – спрашивает Каз у Годарта, чтобы отвлечь его.

Видимо, извивающаяся на полу Сабина не дает королю ощутить присутствие Бастьена, как ощущаю его я своим шестым чувством.

– С помощью Одивы ты мог бы править бо́льшим по размеру королевством, чем Южная Галла.

– Нужно же с чего-то начинать. – Годарт пожимает плечами. – Другие королевства можно завоевать со временем. А богам время не подвластно.

Наконец до меня доходит, почему мать так стремится стать королевой. Да, она любит Годарта, но дело не только в этом. Она желает править с ним всеми известными королевствами. Видимо, это кажется ей привлекательнее, чем управление небольшой famille Леурресс.

Крепче сжимая кинжал, Каз подступает ближе и слегка подпрыгивает.

– Ты только что сравнил себя с богом? – спрашивает он. – Может, ты и смог воскреснуть, но в твоем теле все еще течет кровь.

Он кивает на кровоточащий порез на боку короля.

Годарт ухмыляется:

– Это пока. Когда Рай опустеет, все изменится.

Рай опустеет? О чем он говорит?

Шестое чувство вновь настойчиво напоминает о себе. Сюда идет кто-то еще.

Каз атакует Годарта. А как только тот пытается увернуться от удара, ему на спину запрыгивает Бастьен, сжимает горло рукой и вспарывает верхнюю часть рубашки своим ножом.

– Годарт! – мама заходит в комнату. – Что здесь…

Она замирает. Бастьен уже успел просунуть клинок под шнур, на котором держится череп огненной саламандры. Годарт стоит совершенно неподвижно, на его лице не осталось и капли высокомерия, а по горлу струится кровь.

Почему он не воспользуется своей увеличенной благодатями силой, чтобы скинуть Бастьена? Он же потеряет лишь способность к исцелению.

– Бастьен… – Одива говорит медленно и с наигранным спокойствием. – Отойди от своего короля.

– Он не мой король, – возражает Бастьен.

Ее черные глаза сужаются. А костяной нож скользит в руку из рукава.

– Если хочешь остаться в живых, делай, как я говорю.

– Ты не в том положении, чтобы угрожать мне.

Спина Сабины выгибается дугой. Вены вздуваются на висках. Она дергается и скулит.

Одива наконец замечает Сабину. И ее алые губы бледнеют.

– Что с моей дочерью?

Каз единственный, кто срывается с места. Он спешит к Сабине и опускается на колени рядом с ней. Я опускаюсь на пол с другой стороны от нее.

– Она выпила яд, предназначавшийся Годарту, – отвечает он.

Король приподнимает бровь.

– И бутылка с противоядием разбилась, – добавляет Каз дрожащим голосом и поворачивается к Бастьену. – Нужно как можно быстрее отнести ее к Бердин, – бормочет он.

Одива делает неуверенный шаг вперед. Ее тело напряжено, а сухожилия на шее натянуты, что совершенно ей не присуще.

– Отдай мне кость благодати золотого шакала Сабины, и я позволю вам уйти.

Так значит, Годарт не пытался убить Сабину. Он хотел срезать кулон в виде полумесяца с ее ожерелья. Но зачем им так нужны обе кости?

– Нет, сейчас я в более выгодном положении для заключения сделок, – возражает Бастьен. – Скажи, как вызволить Аилессу и других Освобожденных из Подземного мира, и я не стану вскрывать Годарту вены.

Мама сужает глаза и поджимает губы.

– Говори! – требует Бастьен.

Лицо Сабины багровеет. Глаза начинают закатываться. А тело сотрясают конвульсии. Каз сжимает ее руку мертвой хваткой.

– Проклятие! – восклицает он и бросает на Бастьена обезумевший взгляд. – Нужно уходить. Сейчас же. – Он поворачивается к Одиве. – Вы отпустите нас, если хотите, чтобы ваша дочь выжила.

Мать пристально смотрит на Сабину. На ее лице не отражается никаких эмоций, поэтому трудно определить, о чем она думает или что чувствует. Но я молюсь, чтобы в ее очерствевшем сердце осталась хоть капля привязанности к дочери, которую она когда-то любила. Впервые в жизни мне плевать на все, что она совершила. Главное, чтобы Сабина выжила.

Мать расправляет плечи, изображая равнодушие. И открывает рот, чтобы что-то сказать, когда шестое чувство вновь напоминает о себе. Одива резко поворачивается к двери, тоже ощущая чье-то приближение.

Несколько душ врываются в комнату – это Освобожденные гвардейцы замка, которых убили Одива и Годарт. И у всех в руках оружие, светящееся chazoure.

Они бросаются на мою мать. И та быстро переключает внимание на них. Бастьен решает воспользоваться этим и пытается разрезать шнурок на шее Годарта. Но его нож даже не надрезает его. А в следующее мгновение его скидывают шесть душ, атакующих короля.

– Бастьен, иди сюда! – кричит Каз и приподнимает Сабину с пола.

Но она теряет сознание, и ее голова запрокидывается. Тогда Каз подхватывает ее на руки, как держал меня на мосту душ.

– Все хорошо, Бастьен, – говорю я, понимая, что не стоит сейчас рисковать, пытаясь получить череп саламандры.

Я не хочу, чтобы он пострадал или умер. Освобожденные отвлекают мать и Годарта.

– Уходи! – прошу его.

Форжерон пристально смотрит