— Дегар! Дегар ха-Тэшш! Дегар! — на три голоса проревели демоны.

А потом медленно опустились перед Дегаром на колено и стали одного роста с ним. Дегар подошел и заглянул в глаза соплеменника, сжал кулак и прижал к груди. Виран ха-Лассер повторил его жест. Дегара признали! Но что же дальше?

Дегар обернулся к спутникам и указал на них открытой ладонью. Он что-то быстро и уверенно объяснял сынам Джалгарра, а те внимательно слушали, время от времени наклоняли головы в знак согласия. В гортанной речи Эви улавливала знакомые названия артефактов. Вздрогнула, услышав «вейрри», и едва не спряталась за спину магистра Куина, когда три пары темных глаз обратились на нее.

Но вот Дегар замолчал, а Виран ха-Лассер поднялся на ноги.

— Арс, — рыкнул он. — Шахри шиар.

— Вперед, сделаем, что должно, — перевел Дегар последние слова. — Магистр, теперь вы мне верите? Времени очень мало. Мне понадобятся артефакты.

Магистр Куин кинул взгляд на плиты из песчаника, на удивительный белый огонь, на защитников круга Харраса: каждое слово Дегара оказалось правдой.

«А я в нем и не сомневалась!» — с гордостью подумала Эви.

Егермейстер снял перстни, расстегнул ожерелье и браслет.

— Гристринс верну, когда своими глазами увижу Червоточину.

— Тени вам было мало? — возмутилась Эвелина. — И как вы увидите Червоточину? Мы ведь не зайдем в круг.

Она оглянулась на Дегара за поддержкой.

— Не зайдем?

— Я зайду один. Остальным не обязательно.

— Если дело касается спасения мира, люди не останутся в стороне, — спокойно возразил магистр Куин. — Помощь сильного мага тебе не помешает.

— Двух магов, — прошептала Эви. — Второй не очень сильный, но своего мужа я одного не отпущу!

Круг Харраса подступал все ближе. Эвелина ощущала незнакомую грозную силу, от которой по коже бежали мурашки. Демоны ушли вперед, магистр отстал, Эви и Дегар шагали рядом, так близко, что их руки иногда соприкасались.

Сколько времени они были вместе — брели по лесу, грелись у костра. Сколько дней и часов утекли сквозь пальцы — не вернуть. Больше никогда не прижаться к груди, не проснуться в объятиях друг друга…

Эви сморгнула слезы, заговорила о неважном, лишь бы не думать.

— Почему они опустились перед тобой на одно колено? У вас так приветствуют друзей?

Уголки губ Дегара приподнялись в легкой улыбке.

— Не совсем. Долгая история.

Эви смерила взглядом расстояние до каменных плит: быстрым шагом добираться еще несколько минут.

— Расскажи!

— Прадед моего прадеда был тем, кто вывел сынов Джалгарра, когда рушился наш родной мир. Спас горстку выживших. Тогда его стали называть исс Гаран ха-Тэшш.

— Исс… — повторила Эви. — Исс… Так это не имя?

— Это титул. Все потомки, включая меня, получают его по праву крови. Но я отказался от своих прав, когда ушел дорогой доблести... Поэтому предо мной преклоняют одно колено. Ведь я только родной дядя правителя Ашхатара.

— А? — Эвелина встала столбом. — Что? Ты кто?

— Я был королем. Мой долг спасти свой народ.

— Но как? — Глупые вопросы не помогали, но умных у Эвелины не находилось. — И никто из людей не понял, кто ты?

— Правящий род ничем не выделяется среди остальных. Это безопасно. И правильно. Люди не знают наших обычаев, языка, нахватались по верхам. Раньше на моем плече горела печать «огонь Джалгарра» — символ королевской власти. Но теперь… — Дегар грустно усмехнулся. — У меня не осталось тела и доказательств.

Языки пламени в треугольнике шрамов — Эви отлично помнила причудливый вензель.

— Король, — прошептала она. — Мой король. Если бы только я могла тебя спасти…

Она поддалась порыву и крепко обняла Дегара, а он ее.

— Магистр тоже не знает?

— Я рассказал. Если у нас сегодня все получится — пора закончить бессмысленную войну. Если нет… Тем более. Ты всегда найдешь здесь защиту, вейрри. Сыны Джалгарра знают, кто ты.

Так о многом хотелось поговорить, расспросить, и так мало оставалось времени. Пока шли к кругу, в щель между камнями пыталась пролезть другая туманная тварь. Защитник круга разделался с ней, но красная искра в его кристалле погасла. И все-таки он остался стоять на месте — практически безоружный.

Виран ха-Лассер встал у проема, дожидаясь, пока подойдут остальные. Дегар произнес несколько слов на родном языке, указывая на костер.

— Я попросил притушить огонь, чтобы мы смогли пройти.

Сын Джалгарра провел ладонью по языкам пламени, те послушно, будто псы, улеглись у его ног.

— Саррш ашиар таш, — сказал он.

И эти же слова негромко повторили защитники, стоящие неподалеку. Сжали копья. Дегар покачал головой.

— Ришарт ассаш шисса! — ответил он так, что сразу было ясно: это приказ, и перевел для Эвелины и магистра Куина: — Они хотят пойти с нами, но я велел оставаться там, где они нужнее. И ты, огонек…

— Даже не вздумай идти без меня!

Пока Эви шла к кругу Харраса, она боялась, что ей не хватит решительности перейти последнюю черту. Струсит, а то и в обморок упадет. Но сейчас она так разозлилась на Дегара — наверняка он сразу планировал оставить ее в безопасности! — что первая перепрыгнула через едва тлеющий костерок. Топливом для светлого пламени служили не дрова, а незнакомый серый минерал.

В следующую секунду ноги по щиколотку утонули в пепле. Если за границей круга стоял невыносимый зной, то здесь было настоящее пекло! Эви пошатнулась, оперлась спиной о камень — с этой стороны он весь потрескался от жара — и с трудом набрала в грудь раскаленный воздух.

Кто-то положил ладонь ей на плечо, и дышать сразу стало легче.

— Невыносимая девчонка! — проворчал магистр Куин. — Кому стало бы проще, прыгни ты прямиком в пасть Тени?

Он выговаривал Эвелине и одновременно плел заклятия, окружая ее, себя и Дегара защитным полем. Эви смогла осмотреться, хотя глядеть, в общем, было не на что. Пепел, пепел — куда ни кинь взгляд. Обожженные, потрескавшиеся камни, из последних сил сдерживающие распространение губительной тьмы. В самом центре чернела воронка, и от нее, будто воспаленные вены, ветвились по земле разломы. А еще здесь было очень тихо, за пределами круга смолкли все звуки — ни шума ветра, ни голосов. Вот она — Червоточина.

Магистр Куин снял с шеи последний артефакт, Гристринс, и передал Дегару.

— Что теперь?

Тот ответил хмурым и немного растерянным взглядом.

— Ты не знаешь! — ахнула Эвелина.