– Не тяни с этим, – попросил мастер Даунти.

Капитан не ответил ни слова.

* * *

Эдвард смолк. Как и ожидалось, Френсис не сразу заметил, что доклад прервался. Дрейк смотрел в одну точку на земле: круглый черный камень, покрытый зелеными водорослями. Эдвард скрестил руки на груди и молча ждал. Наконец капитан глубоко вздохнул и поднял взгляд сперва на «Мэриголд», затем на «Мэрри», и только после того – на главного плотника.

– Скверно спали? – спросил Эдвард.

– Я не спал вовсе, – ответил Френсис. – Сколько времени займет ремонт?

– Сложно сказать, – честно признался Эдвард, – «Мэрри» особенно плоха.

– Мы остаемся на зиму здесь, – сказал капитан. – Надеюсь, вы управитесь, мастер Брайт.

– Сделаю все, что в моих силах, – кивнул Эдвард.

– Если намерился покорить Мировой океан, придется быть больше самого себя, – вздохнул Френсис.

– Знай кто из наших заранее, куда их занесет… – задумчиво протянул Эдвард.

Капитан поднял тяжелый взгляд, озлобленный бессонной беспокойной ночью.

– Что ты там бормочешь, дружище? – спросил Френсис, расправив плечи.

– Я говорю прямо, мой капитан, – произнес Эдвард. – Притом что наша команда прозябала в неведении до самого Кабо-Верде, испанцы знали, что мы будем пересекать Атлантику.

– Принимайтесь за работу, мастер Брайт, – сухо отрезал Френсис.

– Кто знал о цели, кроме вас и мастера Даунти? – спросил Эдвард.

Капитан глубоко вздохнул, переводя дыхание. Он сделал несколько шагов по берегу и, кажется, не видел, где заканчивается галька и начинается море. Шаг, и еще. Вот вода уже по щиколотку, еще шаг – почти по колено. На третий шаг морская вода наполнила сапоги капитана. Взгляд был устремлен куда-то вдаль, на недостижимый горизонт, где сходилось небо и вода тяжелого железного цвета. Неизвестно, с кем держал совет Френсис, что он собирался услышать в завывании морских ветров, но он прислушивался, вдумчиво и серьезно внимая мудрому наставнику. Может, никаких слов и не пришло. Может, капитан попросту не хотел ничего услышать, хотел отдать свой разум шуму, чтобы заглушить все, что сгущалось в рассудке непроглядной глухой преградой.

– Жаждете суда – он будет, – ответил Френсис.

* * *

Искал ли мастер Даунти уединения, вернувшись в свою каюту на «Пеликане», чтобы собраться с мыслями, либо просто хотел взять что-то из своих вещей – неизвестно. Так или иначе, его одиночество было нарушено в тот миг, когда он столкнулся с Рыжим Лисом.

– Мастер Даунти, – учтиво поклонился Финтан, держа в руках какой-то длинный предмет, обернутый мешковиной.

Макдонелл, к своему большому неудовольствию и даже разочарованию, не увидел на лице Томаса ни тени удивления, хотя, безусловно, застал того врасплох.

– Что ты тут делаешь? – спросил Томас. – На берегу не помешает ваша помощь.

– Положа руку на сердце, – молвил Рыжий Лис, чуть прищурившись, – капитану нужна помощь иного толка.

– Переход через Атлантику дался тяжело всем нам, – ответил Томас. – Говорите прямо, мастер Уолш.

– Капитан не хочет верить в твою вину, – произнес Финтан.

– Вера ни при чем, если полагаться на справедливый суд и холодные доводы здорового рассудка, – ответил Томас.

– Так помогите мастеру Дрейку, – попросил Финтан. – Предоставьте ему эти доводы.

– Ваша озабоченность похвальна, мастер Уолш, – ответил Томас. – Но это не ваша забота. Лучше помогите в лагере. Наши дела с капитаном скоро разрешатся.

– Я уверен, вы поступите безукоризненно разумно, как и поступали доныне, – напоследок сказал Финтан. – И поможете капитану сделать правильный выбор. В конце концов, зачем тогда ему нужен советник?

Томас едва качнул головой. Это не было даже похоже на кивок, просто короткое шевеление.

Наступило второе июля 1578 года. Пройдет немало времени, прежде чем праведные уста назовут именно этот день переломным и судьбоносным и кара постигнет слугу Господа. А пока что вновь был объявлен сбор, и все под тем же грозным знамением смерти, под Магеллановой виселицей.

– Мастер Томас Даунти, – громко провозгласил капитан.

Он выкрикнул это имя в толпу, будто бы советник тайком укрылся где-то среди них. Но нет, мастер Даунти стоял по правую руку от капитана и бесстрашно шагнул вперед, с умиротворенным спокойствием глядя на Дрейка.

– Вы обвиняетесь в измене, – этими словами Френсис сжег за собой мосты.

Люди затаили дыхание. Не было удивленных возгласов, не было ни ликования, ни возражений. Души были пусты. Они слепо смотрели своими глазами, в которые уже въелись осколки черного стекла, и ждали чего-то великого и неминуемого. И Рыжий Лис тоже ждал, прижимая к сердцу что-то, обернутое старой тканью.

– Властью, данной мне Ее Величеством королевой, я должен вершить суд от ее имени, – продолжал Дрейк, но тут же умолк, почувствовав руку на своем плече.

Френсис против своей воли заглянул в глаза Томаса. Он вновь, как и все эти годы, столкнулся с таким желанным, таким необходимым спокойствием, особенно сейчас, когда земля уходила из-под ног. Эти серые глаза были целительным холодом, приложенным к ушибу или ожогу. Френсис облегченно вздохнул, видя, что Томас готов нести ответ – вот он достает из внутреннего кармана бумаги.

– Это правда, – твердо произнес Томас, обрубив все за собой. – Я виновен.

Он говорил лишь капитану, вполголоса. Никакой толпы для мастера Даунти сейчас не было, он держал ответ непоколебимо и стойко, отчитываясь лишь перед своим другом. Не понимая, что делает, Френсис принял в руку три письма и тут же бросил их на землю. Ему почудилось на одном имя «Берли», но этого быть никак не могло, откуда взяться этим письмам? Как Томас Даунти мог своей рукой написать это имя? А если у них и были какие-то дела, впрочем, почему бы им и не быть? Пускай будут, но сейчас же речь идет о другом, сейчас Томас должен был предоставить улику, которая святым и праведным светом справедливости озарит всю эту крысиную возню и докажет самое главное – что Томми невиновен. Единственный советник не может предать, ведь это Томми, такого просто не бывает. Френсис ждал в оцепенении, когда мастер Даунти предъявит всем неоспоримые доводы своей невиновности, изобличит злодея.

– Это правда, Фанни, – повторил Томас.

– Нет, – отверг Дрейк, мотая головой.

– Ты знаешь, что это правда, – сказал Даунти.

Капитан смотрел на толпу тем взглядом, которым всегда обращался к советнику. Он искал помощи, он отчаянно в ней нуждался, и в ответ видел лишь пустые стеклянные глаза. Страшное окружение, несколько сотен глаз, лишенных жизни.

– Виновен? – переспросил капитан, надеясь, что попросту слух его подводит, утомленный жестокими ветрами.

Томас кивнул. Будь перед Френсисом кто угодно другой, он бы искал полуухмылку, что угодно, что могло бы заверить в том, что это все просто шутка. Но речь шла о Томасе