Каз взломал шесть пар кандалов на руках и ногах. Одного за другим Инеж и Матиас вытащили шестерых заключенных, сидевших ближе всех к двери. Времени на то, чтобы сличить их рост, телосложение или хотя бы пол, не было. Они отвели их к краю оврага, попутно следя за успехами охранников на дороге.

– Что происходит? – осмелился спросить один из пленников, но очередной «Тиг!» от Матиаса быстро его заткнул.

Как только они оказались вне поля зрения охранников, Нина замедлила заключенным пульс, и те отключились. Только тогда Уайлен снял с них мешки: четверо мужчин, один довольно старый, женщина средних лет и шуханский мальчик. Конечно, не идеально, но, если повезет, стражники не станут цепляться к таким мелочам. В конце концов, какие неприятности может доставить кучка закованных осужденных?

Нина ввела им снотворное, чтобы продлить сон, а Уайлен помог откатить их в овраг за деревьями.

– Мы просто оставим их там? – прошептал парень, пока они бежали к фургону с мешками в руках.

Взгляд Инеж был сосредоточен на охранниках, убирающих дерево, поэтому она ответила не глядя:

– Они довольно скоро проснутся и убегут. Возможно, им даже удастся добраться до побережья и обрести свободу. Мы оказываем им услугу.

– Это не выглядит как услуга. Похоже, что мы просто бросаем их в канаве.

– Тихо, – цыкнула она. Не время и не место для бесед на темы морали. Если Уайлен не видит разницы между тем, что такое быть в цепях, и быть свободным от них, то очень скоро увидит.

Инеж прижала ладони к губам и тихо засвистела, как птичка. У них было примерно пять минут, прежде чем охранники расчистят дорогу. К счастью, те сильно шумели, пока понукали лошадь и перекликались друг с другом.

Сначала Матиас нацепил на крючок Уайлена, затем взялся за Нину. Инеж заметила, как он вздрогнул, когда девушка подняла волосы, обнажая изгиб своей белой шеи, чтобы было легче застегнуть ошейник. Пока он возился с ним, Нина оглянулась через плечо, и взгляд, которым они обменялись, мог бы растопить целые поля северного льда. Матиас поспешно отошел. Инеж чуть не рассмеялась. Вот и все, что требовалось, чтобы дрюскель исчез и на его место вернулся юноша.

Следующим шел Джеспер, пытавшийся отдышаться после беготни. Когда Инеж надевала ему мешок на голову, парень подмигнул ей. Поодаль раздавались крики охранников.

Инеж зацепила ошейник Матиаса и встала на цыпочки, чтобы надеть на него мешок. Но когда она перешла к Нине, та часто заморгала и кивнула на двери фургона. Ей все еще было любопытно, как Каз их закроет.

– Смотри, – произнесла сулийка одними губами.

Каз подал Инеж сигнал, и она быстро спрыгнула вниз. Затем закрыла двери на замок и задвинула засов. Через секунду те открылись с противоположной стороны. Каз попросту снял петли. Они часто использовали этот трюк, когда замок оказывался слишком сложным, чтобы справиться с ним в короткое время, или хотели создать видимость, что кража произошла изнутри. «Идеально для инсценировки самоубийства», – сказал ей однажды Бреккер. Она до сих пор не знала, говорил ли он искренне.

Инеж кинула прощальный взгляд на дорогу. Охранники справились с деревом. Тот, что покрупнее, стряхивал пыль с рук и похлопывал лошадь по спине. Второй уже подходил к фургону. Инеж схватилась за край двери и подтянулась, протискиваясь внутрь. Каз тут же принялся ставить петли на место. Инеж натянула мешок на удивленное лицо Нины и заняла свое место рядом с Джеспером.

Но даже в тусклом свете было видно, что Каз двигался слишком медленно, его пальцы в перчатках работали не так быстро, как обычно. Что с ним случилось? И почему он замер у дверей фургона? Что-то заставило его промедлить, но что?

Она услышала звон металла, когда Каз уронил один из винтиков. Инеж опустила взгляд на пол и подтолкнула его обратно к парню, пытаясь не обращать внимание на свое участившееся сердцебиение.

Каз присел, чтобы закрутить вторую петлю. Он тяжело дышал. Инеж понимала, что он работает без света, только на ощупь, да еще и в этих чертовых перчатках, которые он никогда не снимает, но девушка сомневалась, что проблема в этом. Она услышала шаги с правой стороны фургона и голос охранника. «Давай же, Каз!» У Инеж не хватило времени, чтобы замести следы. Что, если охранник их заметит? Что, если он откроет дверь, и она просто упадет с петель, и обнаружится Каз Бреккер без мешка и цепей?

Раздался еще один лязгающий звук. Каз выругался себе под нос. Внезапно дверь затряслась – стражник дернул за замок. Каз прижал руки к петле. Щель света под дверью стала шире. Инеж резко втянула воздух.

Петли выдержали.

Еще одна фраза на фьерданском, снова шаги. Затем раздалось звяканье упряжи, и фургон покатился вперед, громыхая по дороге. Сулийка шумно выдохнула. В горле совсем пересохло.

Каз занял свое место и натянул ей мешок на голову. В нос ударил затхлый запах. Сейчас он наденет мешок на себя и прицепит ошейник к крючку. Все довольно просто, дешевый трюк фокусника, а Каз знал их все. Его рука прикоснулась к ее коже, пока он застегивал на горле ошейник. Тела прижимались к Инеж сзади и сбоку, сдавливая ее со всех сторон.

Пока они в безопасности. Но, несмотря на грохот колес, Инеж слышала, что дыхание Каза ухудшилось – стало прерывистым, с посвистыванием, как у зверя, пойманного в ловушку. Она никогда бы не подумала, что услышит такие звуки от него.

Именно потому, что Инеж прислушивалась, она знала точно, когда Каз Бреккер, Грязные Руки, главный подонок Бочки и самый опасный парень в Кеттердаме, потерял сознание.

22. Каз

Деньги, которые господин Герцун оставил Казу и Джорди, закончились на следующей же неделе. Джорди попытался вернуть свое новое пальто, но магазин отказался его брать, а ботинки Каза уже выглядели поношенными.

Когда они принесли в банк кредитный договор, подписанный господином Герцуном, то обнаружили, что, несмотря на все официальные с виду печати, эта бумажка ничего не стоила. Никто даже не слышал о господине Герцуне и его деловом партнере.

Через два дня их выселили из пансиона, и мальчикам пришлось спать под мостом, но городская стража быстро их прогнала. Они бесцельно бродили по улицам до самого утра. Джорди настаивал, что им нужно вернуться в кофейню. Они долго сидели в парке на противоположной стороне улицы. Когда наступила ночь и стражники вновь вышли в обход, братья направились на юг – к улицам нижней Бочки, где полиция не утруждала себя патрулированием.

Заночевали под лестницей в проулке за кабаком, приютившись между выброшенной плитой и мешками с кухонными отходами. В ту ночь их никто не трогал, но в следующую пришла банда парней, объявивших, что они влезли на территорию Портовых Лезвий. Джорди избили, а Каза столкнули в канал, не забыв прихватить его ботинки.

Брат вытащил его из воды и отдал сухое пальто.

– Я голоден, – сказал мальчик.

– А я – нет, – ответил Джорди. Почему-то Казу это показалось забавным, и они оба расхохотались. Джорди обнял Каза и сказал: – Пока что победа за городом. Но мы еще посмотрим, кто останется победителем.