С этой инструкцией Линь Бяо связывал надежду на то, чтобы окончательно покончить с «вредными элементами» в армии. «Судя по докладу главнокомандующего Линь Бяо, — заявил Мао Цзэдун 18 января 1961 года на 9-м пленуме ЦК КПК, — в армии из десяти тысяч воинских подразделений почти четыреста, то есть четыре процента, охвачены нездоровыми настроениями. Это вам не вопрос о снабжении продовольствием. Это связано с тем, что враги захватили в свои руки командование этими подразделениями».

В конце 1963 — начале 1964 года неутомимый «Лесной барс» провел совещание политработников НОАК, на котором было принято очередное решение о проведении идейно-политической работы в армии на основе идей председателя Мао. А в конце 1965 года он подводит итоги кампании по маоизации НОАК на Всекитайской конференции по вопросам политической и идеологической работы в НОАК. К этому моменту он — не просто министр обороны, но еще и первый заместитель премьера Госсовета КНР. В пекинской иерархии он передвинулся на четвертое место после Мао Цзэдуна, Лю Шаоци и Чжоу Эньлая. До вершины осталось совсем ничего.

В 1965 году были отменены воинские звания и знаки отличия. И сделано это было под предлогом «дальнейшего укрепления связей командиров с массами». По внешнему виду генерал и солдат стали как «два сапога пара». Зато «Цзефанцзюнь бао» — рупор «Лесного барса» высокопарно заявляла: «Мы располагаем необходимым оружием — идеями Мао Цзэдуна. Позиции наших бойцов и командиров прочны, лозунги — ясны, нюх — острый, глаза — зоркие и прекрасно отличают врагов от друзей».

Армейские конференции по политическим вопросам стали проводиться каждый год. На очередной, состоявшейся в январе 1965 года, была единогласно утверждены в качестве «руководства на все последующие годы» так называемые «пять принципов», которые Линь Бяо опубликовал еще в ноябре предыдущего года. Они включали:

В 1964 году в США были опубликованы секретные бюллетени для внутреннего пользования, издававшиеся Главпуром НОАК для руководящего состава армии. В них содержалось немало материалов о злободневных проблемах армии, и в частности о необходимости перестроить работу партийных организаций. При этом указывалось на то, что подбирать кадры в парткомы «следует не по образованию и не по квалификации, а по политической зрелости». Во многих номерах бюллетеней сплошь и рядом мелькало имя Линь Бяо, которому приписывались, в частности, такие слова: «Наша армия всегда была школой партии. Многие партийные руководители на местах вышли из армии, и фактически армия готовит кадры для местного руководства».

В июне 1966 года «Фар Истерн экономик ревю» опубликовал статью, в которой говорилось: «Оглядываясь на события прошедших 5–6 лет, видишь, что после того, как Линь стал во главе армии, ее сила и влияние в Китае в значительной мере возросли. «Перекройка» армии производится с большой тщательностью с целью сделать нынешнего среднего солдата политически здоровым, чтобы он хорошо знал труды Мао и знал, кому быть преданным… Имеется достаточное количество фактов, говорящих о росте влияния армии. Какие тут в реальности действуют силы, можно только догадываться, однако весьма характерно, что акции, предпринимаемые за последние годы, ведут свое начало от момента назначения Линь Бяо. Поскольку он очень редко появляется публично [обычно это объясняется плохим здоровьем], его деятельность до самого последнего времени в большой мере ускользала от внимания западных наблюдателей. Его недавнее появление вместе с самим Мао на приеме албанцев неизбежно указывает, поскольку оба они появляются публично очень редко, на существование между ними особых отношений. Действия «Цзефанцзюнь бао», которая критикует оппозицию партии внутри армии, свидетельствует о том, что за кулисами политикой управляет очень твердая рука. Чья это рука, если не Линь Бяо?»

…В середине ноября 1965 года, как сообщала гонконгская газета «Минь бао», «оппозиция Мао Цзэдуну со стороны ведущих партийных, государственных и военных деятелей — Лю Шаоци, Пэн Чжэня и Ло Жуйцина — достигла такого накала, что Председатель КПК выехал из Пекина».

27 апреля, сообщает газета, «Пэн Чжэнь под охраной двух полицейских в синей форме отправился из Пекинского комитета партии в Чжуннаньхай — резиденцию Лю Шаоци и Чжоу Эньлая. Пока он отсутствовал, десять человек в мундирах НОАК захватили его резиденцию. Эта акция знаменовала собой раскол, происшедший в ЦК КПК, раскол, при котором Мао Цзэдун и Линь Бяо засели в Шанхае, а Пекин оказался под контролем Лю Шаоци. Но поскольку армия заняла Пекинский горком партии, шанхайская группировка начала готовиться к разгрому оппозиции с помощью военных».

Двумя неделями позже, продолжает «Минь бао», во второй половине дня 15 мая, МИД КНР сообщил, что ожидается возвращение Мао Цзэдуна в Пекин ночным поездом. «Однако Пэн Чжэню, по-видимому, удалось к тому времени снова утвердиться в Пекинском горкоме партии, и Мао, не будучи уверен в силе своих сторонников в Пекине, не доехав до столицы, остановился в Цзинани. Помещение Пекинского горкома вторично было захвачено солдатами НОАК, и Пэн Чжэнь осуществлял руководство из своего дома, который охранялся верными ему пекинскими полицейскими».

«В начале июня, — утверждает газета, — группировка Мао перешла в контрнаступление. Линь Бяо приказал преданным ему генералам — Ян Чэнъу и Ян Юну — прибыть в Пекин, реорганизовать горком партии и захватить силой редакцию газеты «Жэньминь жибао», радиостанцию «Голос Пекина» и агентство Синьхуа. Энергичные меры, принятые «шанхайским комитетом», вынудили пекинскую группировку капитулировать. Лю Шаоци потерял контроль над всеми органами пропаганды. Но он потребовал созвать чрезвычайный пленум Центрального Комитета. Чтобы заручиться поддержкой большинства, он должен был быть уверен в поддержке Генерального секретаря КПК Дэн Сяопина. С помощью Пэн Чжэня и Ли Сюэфэня он справился с этой задачей только к середине июня.

В первых числах июля члены Центрального Комитета КПК начали прибывать в Пекин со всего Китая. К середине месяца здесь собрались 51 член ЦК КПК и 38 кандидатов в члены ЦК КПК.

18 июля Мао Цзэдун в своем послании ко всем членам и кандидатам в члены ЦК объявил о намерении прибыть на пленум Центрального Комитета, который не следовало начинать до его приезда. Группировка Лю Шаоци не соглашалась откладывать заседание на более поздний срок, нежели тот, о котором существовала договоренность, — 21 июля. В результате создалась обстановка, как подчеркивает «Минь бао», при которой Линь Бяо был готов в случае необходимости силой воспрепятствовать открытию пленума. Ходили слухи, что по приказу Линь Бяо из Центрального Китая в Пекин были двинуты крупные контингенты войск. При их участии был арестован начальник Генерального штаба НОАК Ло Жуйцин. Накануне железнодорожное сообщение между Пекином и югом страны было прервано и весь подвижной состав на линии от Нанкина и Ханькоу до Пекина был в срочном порядке отмобилизован министерством обороны. Вечером 19 июля войска Линя были двинуты из Пекина в направлении Шаньси и заняли позиции на тот случай, если из Синьцзяна будут вызваны части командующего Синьцзянским военным округом Ван Эньмао — близкого человека арестованного Ло Жуйцина.