* * *

Настя завтракала за столиком кафе на берегу Сены. Она только что приехала с Лазурного Берега, где руководила приведением в порядок отеля. Дети были оставлены на попечение помолодевшего Шамиля и бывших жен. Стоял ноябрь, было пятнадцать градусов тепла. Шиншилловый жакет она надела прямо на топ без рукавов, иначе было слишком жарко. Жакет был быстрой покупкой без любви, просто чтобы не выглядеть голодранкой в Париже. Она знала, что в Париже меха носят только русские, но ей было все равно, своей национальной принадлежности она не стеснялась. Если вы думаете, что это Шамиль позволил ей купить шиншилловый жакет, то ошибаетесь, этого старого скрягу, дай Бог ему здоровья, она бы и просить не стала. Все было гораздо интереснее.

Когда со дня смерти Руслана исполнилось полгода, Настя прямо с кладбища отправилась в офис холдинга, который возглавлял тот, кто заплатил за смерть ее мужа. Шамиль никогда бы не согласился иметь с ним дела, но он не знал, куда она пошла.

Там ее уже ждали, и все было готово. За директорским столом сидел хозяин кабинета – шестидесятилетний седой мужчина с густыми бровями и бычьей шеей. За столом для переговоров сидел нотариус. Больше никого в кабинете не было.

Настя прочла и подписала заранее заготовленную гербовую бумагу, затем в ней расписался хозяин кабинета, затем нотариус. После этого нотариус бесшумно удалился. Мужчина с бычьей шеей встал, стало видно, что ноги его, несмотря на внушительное туловище, коротки и кривы, подошел к сейфу. Подписанная бумага продолжала лежать на столе. Убийца достал из сейфа золотую кредитную карту уважаемого зарубежного банка с перфорированным на нем Настиным именем, запечатанный конверт с пинкодом и тринадцать банковских упаковок американской валюты. Одна из них была неполной. Кроме этого на столе оказалась и еще одна бумаг а, уже заверенная нотариусом. Настя осмотрела все, что было выложено на стол, сложила в сумку и кивнула. После этого хозяин кабинета взял со стола бумагу, которую подписывали он, Настя и нотариус пять минут назад, и убрал ее в сейф.

– Свидетельство о регистрации передадут вашему человеку через две недели.

Настя снова кивнула и вышла из кабинета.

Она отправилась в отделение «Райффайзенбанка», которое находилось по соседству. В холле банка стоял банкомат последнего поколения. Настя сунула карточку в картоприемник, распечатала конверт и ввела пинкод. Банкомат спросил, какое именно действие Настя хочет совершить. Настя нажала на кнопку «сальдо». Банкомат подумал, поворчал, и на дисплее появились цифры: 1 244 672,25 евро.

Если к этой сумме, переведенной в доллары, прибавить еще 125 тысяч долларов наличными, которые Настя должна была отдать Шамилю и бывшим женам, получалось ровно два миллиона долларов.

Кроме того, у нее на руках была бумага-обязательство передать в ее собственность тот самый пансионат.

Настя также должна была расплатиться с адвокатом, который объяснил ей, как обойти правило, согласно которому ни один из акционеров не имеет права продать свои акции постороннему лицу, пока все остальные компаньоны не дадут письменный отказ. Ее компаньоны ясно дали понять, что они таких отказов не дадут.

Адвокат придумал для нее отличный вариант.

– Данное ограничение, – сказал он, – относится только к продаже акций. А ведь их можно еще и подарить. И на дарение данное ограничение не распространяется.

С таким предложением Настя и явилась к убийце своего мужа. Сначала он удивился, потом обрадовался, потом принялся отчаянно торговаться с Настей. Настя считала, что два миллиона маловато за контрольный пакет компании, которая стоит восемь. Ее контрагент отвечал, что оценка, которой она пользуется, некорректна. На это она возразить не могла, потому что не очень владела темой. Тогда она показала ему оценочно-сальдовую ведомость, в которой содержалась информация о пансионате, и попросила отдать его ей сверх двух миллионов. Такая мелочевка, как пансионат непонятно где и с копеечной балансовой стоимостью, не заинтересовала Настиного визави, да и не хотелось выглядеть крохобором в существующих обстоятельствах, и он согласился. После этого они обговорили детали и расстались. А на другой день, будучи полностью уверенной в своих силах, Настя совершила памятное многим посещение фирмы мужа, где угрожала стать директором, если ей не отдадут пансионат. Ее целью здесь было одно – реконструкция за счет компаньонов.

Реконструкция по Юлиному проекту была закончена вовремя, генеральный и финансовый считали, что они дешево отделались, и твердо намеревались отдать пансионат Насте в уплату за акции, как только она вступит в право наследования. Они до сих пор еще спорили о том, как поделят ее акции. Обманутый Роберт и директор по кадрам таили на Настю злобу, но из-за разногласий с генеральным и финансовым на серьезные действия так и не решились. Трудно описать испытанный ими шок, когда вместо Насти на половину предприятия, которое они уже считали полностью своим, предъявил права бизнесмен с бычьей шеей.

Таким образом, в то время как Настя наслаждалась Парижем, свободой и теплом шиншиллового жакета, компаньоны ее мужа после шести месяцев сплошного отдыха подстраивались под нового крутого хозяина, и о пансионате и ставшей теперь совсем непонятной цели его реконструкции просто забыли.

Генеральный был снова назначен генеральным, поэтому кабинет остался бежевым. Остальные директора также пока сохранили свои должности.

Через пару дней финансовый получил от нового хозяина директиву оформить продажу пансионата по балансовой стоимости. Директора недоумевали, почему за тот же самый пансионат Настя предпочла отдать свои акции этому гаду, а не им. Но эта тайна так и осталась для них тайной.

Зазвонил телефон. Настя ответила.

– Договор и свидетельство о регистрации у меня на руках, – сообщила Юля.

– Отлично.

– Теперь на очереди покупка мебели, оборудования, реклама и подбор кадров.

Однако Настя считала свою миссию по спасению Юли завершенной. Тратить на пансионат деньги со своего счета она не собиралась.

– Ищи компаньона-инвестора на сорок процентов собственности, зарегистрируем предприятие, еще сорок – мои и двадцать твои.

– Ты возьмешь меня в компаньоны? Честно?

– Иначе ты будешь халявно работать, стимула не будет.

– Спасибо, подруга. Постараюсь как можно скорее начать приносить прибыль.

– На связи, – попрощалась Настя.

– Услышимся, – ответила Юля.

Настя расплатилась за кофе и круассан и устремилась в сторону авеню Монтень, улицы счастья. Золотая карточка грела ее сердце. Сегодня, после стольких месяцев воздержания у нее наконец появилась возможность воз обновить погоню за счастьем. Сердце в предвкушении шопоргазма билось гораздо сильнее обычного, лаковая ручка сумки прилипла к вспотевшей ладони, а левая нога неуклюже подворачивалась. Это были подзабытые, но в прошлом вполне обычные симптомы.

Шанель, Диор, Армани, Кензо. Она шла и пристально всматривалась в витрины.