Я знаю, что заставит его перестать сердиться. Поцелуи.

Поэтому я целую его, но он сталкивает меня с колен и встает.

Это странно.

– Джей-Джей, я не стану этого делать. Ты не хочешь ни этого, ни меня. Сегодня вечером ты это ясно дала понять. Ты даже не попыталась.

– Я попыталась, Филипп! Я хорошо проводила время! Это ты ушел.

Я начинаю злиться, потому что он разговаривает со мной обвинительным тоном.

Словно я сделала что-то не так.

Это он идиот, оставил меня с двумя парнями не геями.

– Филипп, я не понимаю. Говоришь, что хочешь быть со мной, но оставляешь меня? Говоришь, что хочешь потанцевать со мной, но что? Внезапно мы больше не можем веселиться, танцевать и праздновать как обычно? Мне кажется, это ты не приложил усилий. И когда я прихожу искать тебя и целую, ты сердишься на меня. Мне это не нравится, Филипп. Я думала, ты хочешь поцеловать меня, Филипп.

– Мне было очень весело с тобой сегодня, Джей-Джей, но вечером ты все испортила. Я думал, что ты хочешь быть со мной, только со мной.

Я смотрю на обоих Филиппов и говорю:

– Так вот в чем дело? У тебя приступ ревности? Повзрослей, Филипп!

Пока, Филипп.

Я оставляю его и бегу по пляжу.

Почему я спотыкаюсь?

Наверное, все дело в этих тупых сандалиях. Они доставляют мне неприятности. Нужно их снять!

Сейчас же.

Я сижу на песке, хоть и пачкаю свое новое платье. Я снимаю дурацкие сандалии и кидаю их на песок.

Филипп идет за мной, поднимает мои сандалии с песка и говорит:

– Ты хочешь поссориться со мной, Джей-Джей.

Что? Я больше не принцесса?

Это уже три Джей-Джей подряд, а рядом никого нет.

– Я не стану с тобой ссориться, – продолжает Филипп.

Разве он не знает, что я тоже не хочу с ним ссориться? В действительности сегодня ночью я хочу заняться чем-то совершенно другим.

Но я не говорю ему об этом, потому что он ведет себя как придурок.

– Почему? Ты можешь проявить хоть какие-то эмоции? – ору я.

Я встаю и пытаюсь счистить песок с платья.

– С меня хватит, – говорю я.

– Ага, с меня тоже. Это твоя вина. Я понимаю, что ты хотела повеселиться, но ты должна хотеть делать это со мной, а не с другими парнями. Ты даже не пыталась. В действительности мне кажется, что ты пыталась специально оттолкнуть меня. Я сдаюсь. – Он вскидывает руки.

Филипп очень расстроен, наверное.

И он ссорится со мной.

Разве он только что не говорил, что не будет этого делать?

Он напился?

– Когда решишь, что хочешь попробовать по-настоящему, ты знаешь, где меня найти. Теперь твой ход, – говорит он и ведет себя очень раздраженно.

Потом уходит.

Эй! Подожди! Он не должен уходить. Он должен поцеловать меня!

Я смотрю, как Филипп удаляется от меня все дальше и дальше по пляжу, и замечаю, что он ни разу не обернулся.

Ох, я совсем не хотела, чтобы эта ночь прошла вот так.

Я сижу на песке и всхлипываю.

Филипп возвращается через несколько минут или несколько часов. Точно не знаю.

Я смотрю на него сквозь испачканные тушью глаза.

– Давай, принцесса, – он вздыхает, поднимает меня с песка и относит в мою комнату. – Я не смогу заснуть, не удостоверившись, что ты в безопасности.

Боже! Что это за шум?

Кажется, словно кто-то бьет кувалдой по моей двери.

Зачем так делать?

Я чуть не падаю с кровати, и, сделав это, я удивляюсь, потому что на мне все еще вчерашнее платье. И оно все в песке. Что, черт возьми, я делала в песке?

Ух. В голове туман, но я должна остановить этот звук.

Я смотрю в глазок и вижу Дэнни. Распахиваю дверь и впускаю его, а потом забираюсь в кровать.

– Боже, Джей, выглядишь ужасно, – невероятно громко говорит он.

Голова раскалывается.

– Почему ты все еще в этом платье? Ого, ты только что вернулась из комнаты Филиппа?

– Дэнни, можешь говорить немного потише? – умоляю я и зарываюсь головой под покрытую песком подушку.

– Ладно. – Он убавляет громкость и, быстро оценив ситуацию, берет ситуацию в свои руки. – Иди умойся и переоденься. – Он смотрит на мое платье и подсказывает:

– Не в то же платье, что вчера. Я отведу тебя на завтрак. Тебе нужно поесть и принять Адвил, – Дэнни обеспокоенно смотрит на меня. – И еще: возможно, тебе стоит выпить. У нас меньше часа до твой встречи с Лори.

Боже. Я чувствую себя ужасно, но подчиняюсь: вытаскиваю свой зад из кровати и направляюсь в ванную.

Я умываюсь, чищу зубы и завязываю волосы в хвостик.

Внезапно у меня появляется ощущения дежавю. Все туманно, но я смутно вспоминаю, как была здесь с кем-то поздно ночью. Это был Филипп?

Кого-то тошнило?

Это была я?

Кажется да, а Филипп помог мне сюда добраться.

Так почему я в этом платье?

Почему он не в кровати со мной?

У меня такое ощущение, что все пошло не совсем по плану.

Но подождите, вспомнила!

Кажется, он сердится на меня.

Потом я вспоминаю парней не геев и ссору с Филиппом.

Как я плакала на пляже.

О, это плохо.

Я только помню, что, видимо, это меня тошнило прошлой ночью.

А это значит, я могу пережить этот день.

Я открываю дверь в ванную и вздрагиваю.

Дэнни стоит прямо в дверном проходе и держит мой костюм для йоги.

Я забыла, что он тут.

– Надень это, – командует он.

Так я и делаю и, засунув ноги в шлепки, направляюсь вместе с ним на завтрак.

Я везунчик, потому что, когда мы приходим на завтрак, Филипп уже там.

Он засовывает остатки еды в рот и говорит Дэнни:

– Пойду побегаю. Увидимся на гольфе в десять.

Мне он не говорит ни слова.

Игнорирует меня.

Я хмурюсь.

Дэнни не мог не заметить холод между мной и Филиппом. Он спрашивает: