но Геля уперто надевала их на глаза, зная, что яркое солнце портит зрение.

Ее хорошее отношение к Мехмету видели все, поэтому полюбили Гелю. Она стала больше, чем просто обслуживающий персонал, больше, чем нянька и массажист. Даже отец мальчика, относился к ней с видимым уважением, хотя по своей вере и воспитанию к женщинам относился, как предметам обихода и постели. Первое время он наблюдал за ее действиями, потом, когда убедился, что действия эти приводили к хорошему результату, стал обращаться за советом и спрашивать разрешения, всего того, что касалось сына.

Первое время общались через переводчика, потом Геля стала учить местное сомалийское наречие. Она сама изъявила желание выучить язык. Мальчик ее не понимал, она не понимала мальчика, а ей хотелось с ним общаться, хоть и на ломанном сомалийском. Ломанный действительно получился – у нее от акцента, у него – от нарушения речи, он даже имя ее с трудом выговаривал, получалось – Энджел.

Она привыкла к своему положению, ей предоставили свободу в доме, но она так же оставалась женщиной в неволе, купленной за огромные деньги для ребенка-инвалида.

Геля выяснила, что Мехмет стал инвалидом вследствие родовой травмы, медицина в Сомали в целом была далека от развития и стабильности, а акушерство тем более. Не было толкового медицинского персонала, не было медикаментов и медицинских инструментов и аппаратов, на которых можно было определить, что ребенок родился плечом вперед, что привело к защемлению нервов и сосудов головного мозга. Впоследствии – инвалид. Ребенок – умный мальчик, все понимает, но не умеет ходить ровно, обслуживать себя, говорить четко и страдает эпилепсией.

По мере своего огромного медицинского багажа знаний и практики, Геля приступила к выравниванию осанки, покореженных ножек и покрученных ручек ребенка. Она выпросила у отца мальчика – Юсуфа найти и купить спортивные пластыри для снятия боли. Отец выполнил просьбу и был удивлен их применению. Геля массажем разогревала атрофированные мышцы ребенка, выставляла их в правильном положении и закрепляла пластырем. Положительный результат увидели уже через две недели. Через месяц мальчик стал двигаться уверенней, осознанней и конкретней. Его сконцентрированные движения радовали весь клан родственников.

Ровно через шесть месяцев Ангелина поняла, что они достигли максимального результата, но ей хотелось большего. Она знала, что можно улучшить и закрепить результат и попросила Юсуфа сделать во дворе бассейн, объяснив, что для ребенка нужны водные процедуры направленные на расслабление и поддержание мышечного каркаса. В связи с ее плохим произношением сомалийского наречия, Юсуф половину просьбы не понял, но понял самое главное и приказал сделать для сына бассейн.

Еще через полгода положительный результат был удвоен в два раза. Мальчик перестал страдать от боли в мышцах и суставах, стал ухаживать за собой, спокойно брал ложку, доносил ее до рта, не расплескав жидкости, собирал игрушки среднего размера, перестал заикаться и падать в эпилептических припадках.

Но Ангелина понимала, что это предел. Хоть ноги и выровнялись, но ходить мальчишка не сможет. Так она и работала с ребенком, пытаясь привести его в человеческий вид.

Шли дни, она старалась их не считать. За эти дни она перепробовала несколько способов передачи информации о себе родным, начиная от захвата телефона, интернета, радио и телевидения. Как бы смешно это не звучало. Радио и телевидения рядом не было, поэтому она периодически пыталась захватить, присвоить и воспользоваться телефоном и ноутбуком. К сожалению безрезультатно.

В первый раз она дернула, как воришка-щипач, телефон Юсуфа со стола. Она проходила мимо, смотря налево в окошко, правой рукой «смахнула» трубку, но позвонить ей не удалось. Телефон был заблокирован и без знания пароля из пяти цифр и без отпечатка пальца Юсуфа, активировать его не получилось, взломать не пыталась, шептать «Сезам, откройся» – бессмысленно. Геля таким же образом вернула ненужную бестолковую вещь обратно на стол, проходя мимо, смотря в окошко, левой рукой подложила трубку.

Во второй раз Геля обнаружила «бесхозный» компьютер, но ее постигла та же участь. Пароли, блокировки, анти взлом.

Выход в интернет был беспощадно перекрыт злой манией скрытости хозяина дома. Юсуф везде ставил кодовые замки и пароли, как будто там прятались его сокровенные тайны. Испытав два раза неудачу, она перестала стараться, боясь, что будет поймана и наказана. Самым страшным наказанием было то, что ее лишат в общении с мальчиком. Он единственный человек, к которому она испытывала нежные чувства, а он отвечал ей взаимностью.

Однажды мальчику понадобились специальные ходули. А где их взять в Сомали? Только заказать через интернет. Геля попросила Юсуфа дать ей доступ к интернету, тайно надеясь отослать весточку родным. Юсуф дал, но стоял возле Гели и проверял ее движения и хождения по всемирной паутине. Битых два часа она выискивала нужные ходули, надеясь, что ему этот процесс надоест, но Юсуф был упертым перестраховщиком, стоял, пока она не заказала медицинский инвентарь и не отключила компьютер.

Выход в интернет ей был обеспечен только в присутствии хозяина, поэтому использовать его могла только на его цели.

Так она и работала с ребенком, пытаясь поднять его на ноги (в прямом и переносном смысле), ждала чуда и освобождения и надеялась, что родные ее не похоронили.

***

– Армия нас спасет! – заявил Котов голосом диктора на телевидении, потом перестал шутить и со вздохом продолжил – наши – так он называл военных – готовы отправиться на освобождение, готовы вести переговоры, но цена вопроса их не устраивает. Никто не готов платить такую сумму за целый корабль пленников, даже если в эту цифру входит и сам корабль. Но за одну девушку никто не станет платить такую сумму из государственных денег.

Лика слушала его и с каждым его словом понимала, что оно отдаляет ее от Гели. Владимир покусывал губы, потирал лоб и прикидывал все варианты. Он прекрасно знал, что без помощи государства, политиков и денег, они не справятся. Если хоть одно из звеньев этой золотой цепочки удалить, то Ангелина домой не вернется.

Вся радость о возможном спасении сестры рушилась о собственное бессилии.

– Корабль, или катер, на котором отправилась твоя сестра с Григорием, не принадлежал какому либо государству, поэтому выкупать его никто не стал. Капитана пираты убили, Ангелину продали. А устроили все так, как будто катер утонул вместе с командой и пассажирами, поэтому не просматривали в этом деле похищение русских туристов. Сами пираты зарабатывают на угоне кораблей. Схема такая: угнали корабль под флагом, например Португалии, сам корабль застрахован, поэтому хозяин получает страховку. Хорошо, если за страховку выкупит команду. Но иногда