расстроил его я — Вернее — не сразу. На таблички эти давно никто не смотрит, все знают, что их тыкают для порядка и проформы. Но вот если тех, кто мимо них прошел и бросил тут после фантик или окурок, как следует пугануть, и делать это на постоянной основе, то может и сработать. Покрутить пакостников по лесу, к болоту завести, филином поухать, выпью в темноте поорать. Властей народ не боится, но тут-то другое. Здесь то, что в наш генетический код зашито, что от предков перешло, для которых лес был и дом, и друг, и враг, и вся вселенная. Это другой коленкор. Короче — у нас народ понятливый, особенно когда дело касается личной безопасности, замешанной на сверхъестественном.

— Замешанной на чем?

— На том, чего вроде и нет — пояснил я — Ладно, пойду домой. Что-то устал сегодня, в сон прямо клонит.

— А и иди. И спи — посоветовал мне лесовик, сунув в руки корзину — Вот держи. Первые в этом году боровички. Крепенькие, один к одному.

Грибы я отдал маме, привычно отшутился от ее безобидных вроде подъездов класса «когда ж я наконец стану бабушкой» и «вот для кого мы с отцом дачу строили», а утром, чуть свет, сбежал из родных пенатов обратно в город. Тем более, что Светка, со слов мамы, в этом году вообще переехала сюда, в СНТ. То ли на «удаленку» перешла, то ли отсюда на работу ездит, то ли вообще уволилась — я так и не понял. Но встречаться с ней я точно не стремлюсь, она опять начнет по сотому разу пытаться склеить не то, что разбитое, а давным-давно выкинутое на свалку, и даже утилизированное.

Короче — нафиг эти забавы. Тем более, что вокруг меня и так вон, целый цветник образовался. Будь я персонажем книги, размещенной на каком-нибудь самиздатовском портале, то её непременно отнесли бы в категорию «гаремник». Точно говорю. Вот накой я ту же Олесю на грех совратил? Понятия не имею. Как видно, по указке свыше. Впрочем, в конкретном данном случае, кто кого совратил с полной уверенностью сказать все же нельзя. Да, изначально инициатива исходила от меня, а вот потом…

За всеми этими размышлениями обратная дорога пролетела как-то незаметно, даже несмотря на то, что я на этот раз я все же воспользовался муниципальным транспортом.

Родной дом меня встретил криком и ором.

— Это не твоя квартира! — блажил Родька — Ты вообще ненастоящая! Я дуну — и все! Развеешься как туман! Нежить!

— А ты неведома зверушка! — не уступала ему Жанна — Существо без прописки, совести и гендерности! Ты — оно! Ясно? Оно! Андроид, бесполое создание!

— Я не оно! — сошел на фальцет мой слуга — Сама ты оно! Редкое! При жизни потаскухой была, и после смерти такой же осталась! Кто с Толиком спутался, а? Я все знаю! Все хозяину расскажу! У, змеюка холодная, призрачная!

— Может и змеюка! Только за Сашку я любого удавлю или зажалю! А от тебя помощи ноль! Только на шее у него сидишь да канючишь постоянно: «купи мне то, купи это». Или дрыхнешь! Его вон недавно чуть не убили, а тебе и дела до того нет, будто так и надо. Или, может, тебе так и надо!

Окончательно рассвирепевший Родька попытался ударить призрак, но, само собой, у него ничего не получилось и он, не устояв на лапах, покатился по полу забавным меховым шариком.

— Чего орем? — холодно осведомился у спорщиков я — Чего опять не поделили?

— Я с ним в одном доме больше жить не могу! — заявила мне Жанна, обиженно надув губы — Это невыносимо!

— Гони ее прочь, хозяин! — потребовал у меня слуга — Чую — через нее к нам беда придет! У этой заразы ни стыда, ни совести!

И скандалящая парочка снова уставилась друг на друга, словно прикидывая, как сподручнее друг друга уничтожать будет.

— Выставил бы ты, Александр, их обоих за порог на время — посоветовал мне Вавила Силыч, который, оказывается, тоже тут присутствовал. Я его как-то даже сразу и не заметил — Чтобы от безделья да с жиру не бесились.

— Хорошая мысль — согласился с ним я — Все, надоело. Давай, вон того мохнатого забирай к себе денька и гоняй как сидорову козу. Для начала на неделю, а там поглядим.

— Так тебе и надо, кудлатый! — зло улыбнулась Жанна. Родька уставился на меня, в его круглых глазах явно читалось: «Как же так, хозяин? Ведь я же… А ты…».

— Ты тоже свое получишь — заверил я девушку — Даже не сомневайся. Только для начала я вот что хочу выяснить — из-за чего весь сыр-бор?

Родька зло глянул на свою противницу, та ответила тем же.

— Это наш спор — наконец произнесла Жанна — Мы сами разберемся.

— Свои собаки грызутся — чужая не влазь — неожиданно поддержал их Вавила Силыч, несомненно бывший в курсе причины конфликта — Ну, может, тут это не совсем верно, но поверь, Александр, так оно и есть. Что до обалдуя твоего — заберу и «спасибо» скажу. У нас в доме плановая замена труб как раз начинается, так что он без дела сидеть не станет. Кстати! Ты имей в виду — послезавтра горячую воду отключают на две недели, так что помойся, постирайся и так далее. Объявление на подъезде седьмицу уже висит, только ты его, небось, не читал?

— Все у нас хорошо, но вот эта старая добрая традиция воду летом отключать вымораживает, конечно — проворчал я.

— Надо — развел руками подъездный — Деды ваши так жили, отцы, и вы, стало быть, терпите. Сам же говоришь — традиция. Родион, давай, пошли со мной. Я тебя сейчас к Потапычу отведу, он как раз в подвал отправился трубы постукивать. При нем побудешь покуда, а после решим, куда тебя после приткнуть.

— Давай-давай — ангельским голоском буквально пропела Жанна, а после помахала Родьке ручкой — Все как ты любишь — темно, тихо и едой пахнет. Правда, той, которую уже кто-то ел, но это не так важно.

Ничего ей на это Родька не ответил. Он уходил гордо, печатая шаг мохнатыми лапами. И только раз на меня глянул, без злости, скорее — укоризненно. По всему выходило, что в этот самый момент я должен был понять, как ошибся и восстановить справедливость.

Но не сложилось, и отравился мой слуга, солнцем палимый, ветром гонимый приносить пользу обществу на ниве коммунального хозяйства.