В аэропорту я беру такси и еду прямиков в бар. Рэб с народом уже на месте. Видимо, тоже студенты. Приволокли с собой оборудование: бетакамы, цифровые камеры, 8-миллиметровые камеры, монитор, аппаратуру для записи звука и осветительные приборы. Рэб представляет мне своих друзей — Винса и Гранта, — и мы идем наверх.

Декорации у нас выдержаны в стиле минимализма, куча матрасов на полу. Они устанавливают оборудование. Актеры уже потихонечку собираются. В комнате царит почти осязаемая атмосфера всеобщего возбуждения. У меня перехватывает дыхание, когда в комнату входит Никки. Она подкрадывается ко мне и мурлычет мне на ухо:

— Ну, как там в Амстердаме?

— Отлично, подробности позже, — улыбаюсь я и поворачиваюсь, чтобы помахать Мелани. Моя вторая ведущая актриса — очень сексуальная леди, в том случае, если вы любите холодную рыбу, но вряд ли это можно назвать изысканной кухней. Она могла бы быть очень красивой при благоприятных экономических и социальных условиях. В общем, до Никки ей далеко. Когда у меня возникают подобные мысли, мне остается только благодарить Господа за то, что у меня мать итальянка.

Мои актеры. Очень, кстати сказать, неплохой состав. Кроме Мел, Джины и Никки, есть еще Джейн, девочка, что работает с Никки в сауне, и эта шведка (или норвежка) Урсула, которая, может, не слишком роскошно выглядит, зато отменно ебется. Есть еще Ванда, шлюха Майки, которая из-за своих удолбанных глаз выглядит несколько странно и сидит в углу, скрестив ноги. Я, Терри и его приятели-ебари — Ронни и Крейг. Рэбу и его команде явно не по себе.

На репетиции сразу же стало ясно, что у меня будут большие проблемы с Терри и его лавочкой. По части секса все очень даже неплохо, благо, практики у них было достаточно, но они совершенно не понимают разницы между просто еблей перед камерой и съемкой порнофильма. Более того, с актерской игрой все совсем уже плачевно. Даже самые элементарные диалоги — а они действительно элементарные, дальше некуда, — и те у них не выходят. Придется мне постараться, чтобы внушить им уверенность в себе, начав с того, что у них действительно получается. Так что сначала мы снимаем шесть сексуальных сцен, начиная с оргии, которая вообще-то является финальной. Но эта сцена должна вдохновить их и помочь создать ощущение esprit de corps, сиречь командного духа.

У нас изначально возникло слишком много проблем. Мелани по сценарию играет роль девочки-подростка, что, может быть, и нормально, с учетом ее возраста. Но я смотрю на ее руки, где вытатуировано «Брайан» и «Кевин».

— Мелани, ты же играешь невинную девственницу. Эти татуировки надо загримировать или чем-то прикрыть.

Она поднимает глаза и смотрит на меня туманным взором, в котором плещется не одна порция виски. Потом они с Никки начинают хихикать. А Джина хищно оглядывается по сторонам так, как будто хочет выебать, порвать на куски, а потом сожрать всех, кто находится в комнате. Вот, бля, ненасытная сучка. Жалко только, что шлюха прожженная.

Я хлопаю в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

— Ладно, ребятки, слушаем меня. Сегодня начинается новый этап вашей жизни. Все, что вы делали до этого, — жалкая дрочиловка. Теперь мы будем снимать настоящее взрослое кино. Так что для вас сейчас самое важное — умение с ходу начать и вовремя остановиться. Все выучили свои роли?

— Ага, — протягивает Никки.

— Типа того, — хихикает Мелани.

Терри пожимает плечами с таким видом, что мне сразу понятно — ни хуя он не выучил. Я задираю голову и пристально изучаю потолок в поисках вдохновения. Хорошо, что мы начинаем с ебли.

Первые съемки — сцена Мелани и Терри. Приятели Рэба занимаются оборудованием. Это так странно — смотреть на Терри через объектив, Рэб показывает мне сцену на бетакамовском мониторе. Я включаю одну из цифровых камер и пытаюсь взять в кадр их обоих. Грант колдует со светом, освещая часть комнаты, где будет происходить действие, а Вине говорит нам, что вот-вот пойдет запись звука.

— Мотор! Давай, Тез, оприходуй ее, — говорю я, но он совсем не нуждается в моих ободряющих репликах. Он залазит на нее и ласкает ее пальцами и языком. Я медленно приближаю картинку, пытаясь сфокусировать объектив на его движущемся языке и ее влажном влагалище. Однако она напрягается, и я прекращаю съемку.

— Мелани, ты вся зажата, что такое, любовь моя?

— Я не могу, когда все смотрят, — говорит она. — Когда мы все в баре… того… так вы все это делали.

— Ну, придется тебе как-то себя перебарывать. Тут надо работать. Это, милая, порнобизнес, — говорю я. Я украдкой наблюдаю за Никки, которая смотрит на них, взгляд у нее развратный и даже какой-то-то животный, она облизывает губы своим острым маленьким язычком, и я чувствую прилив вдохновения. Я читаю ее как открытую книгу, она рвется в бой.

— Так, у нас новые правила. Либо вы все раздеваетесь, либо спускаетесь вниз, — говорю я, расстегивая ремень.

Рэб замирает возле штатива в состоянии глубочайшего шока. Он смотрит на Никки, потом на Джину, которая уже начинает снимать свой топик. Никки следует ее примеру, и я на секунду замираю, наслаждаясь тем, как она стаскивает через голову свою маечку. Мать моя женщина, эта девочка просто великолепна. Она обращается к остальным в этакой рассудительной манере:

— Давайте, мальчики, не отставайте, — снимает лифчик и обнажает свою смуглую грудь, ее соски затвердели, вся эта картина отзывается у меня в промежности вполне предсказуемыми симптомами. Она расстегивает юбку, спускает трусики и делает шаг в сторону, демонстрируя свежевыбритый лобок.

— Ник-ки, — говорю я, невольно подражая Бену Доверу в его фильмах, в моем голосе явно прослеживаются нотки искренней благодарности.

— Всегда готова, — говорит она и мурлычет, как кошка. Бля, почему я не встретил эту девочку раньше. Вдвоем с ней мы могли бы править миром. И мы будем им править.

Сосредоточься, Саймон. Я капитулирую к объективу, пытаясь вернуться в рабочий режим.

Теперь куда ни глянь — везде болтаются огромные груди Джины. У Терри глаза лезут на лоб. Иногда он меня просто убивает, для него количество важнее качества.

Бедняга Рэб все еще стесняется, но по крайней мере можно точно сказать, что он хочет остаться.

— Ну, я же по творческой части… у моей девушки будет ребенок… я не хочу… я хочу снимать фильмы, а не сниматься в порно!

— Как хотите, съемочная группа может делать что угодно, но я от своих слов не отказываюсь, — заявляю я, снимая футболку и глядя на себя в настенное зеркало. С животом вроде бы все в порядке, спортзал и диета делают свое дело. Просто небольшое изменение режима: никакой жареной пищи, крепкие напитки вместо пива, спортзал три раза в неделю вместо одного, пешие прогулки вместо такси, кокаин вместо травы, и снова начать курить. Результат: лишние килограммы исчезли.

Ванда смотрит куда-то вверх и заявляет с отсутствующем видом, что самые сексуальные парни — это одетые парни, что озадачивает и меня, и всю остальную съемочную группу.