– Даже не знаю, как это называть, – сэр Литл потер затылок, – или это геройство, или безумство. И как нам быть, если их зачаруют или пришлют их двойников?

– А вот этого нам никогда не узнать, – нескио приказал закопать валяющегося перед парком шамана, ни в коем случае не касаясь его головы, да и кожи тоже.

Труп тотчас замотали в мешковину и с предосторожностями положили к уже лежавшим шаманам в дощатый сарай.

Нескио с сопровождающими вернулся в свой дом и предложил соратникам хоть немного вздремнуть, все уже просто валились с ног.

Амирель сидела на холке Агфе, покачиваясь из стороны с сторону и стараясь не свалиться со скользкой лошадиной спины. И, хотя ее придерживал сильной рукой Феррун, она думала, насколько ей было бы приятнее ехать на вороном, сидя в своем удобном седле.

Но возмущаться было бессмысленно – брать еще одну лошадь значило медлить, а нужно было спешить. Лежащий на Черныше связанный мужчина был слишком крупным, чтоб с ним мог ехать кто-то еще. К тому же Амирель было противно даже думать о том, чтобы касаться этого отвратительного человека. Утро все не разгоралось, и она с содроганием подумала, а вдруг оно никогда больше не наступит?

Навстречу им то и дело попадались вражеские патрули, но Амирель приказывала им их не замечать, и они проезжали мимо, даже не глядя в их сторону.

Феррун был задумчив и даже уныл, что было очень на него не похоже. Обычно опасность его возбуждала, заставляя предвкушающе насвистывать, и его молчание ее очень беспокоило.

– Ты думаешь о том, как нам себя вести? – осторожно спросила она его.

– Нет, с чего ты это взяла? – Его капюшон был откинул, она увидела сверкнувшие синим огнем глаза и невольно подумала: а не так ли же они сверкают и у нее самой, когда ей что-либо не по нраву?

– Ты слишком задумчив… – она вздрогнула, когда из-под копыт Агфе вылетела вспугнутая пичужка.

– Я думаю, где мне разыскивать бывшие столицы и сколько времени это может занять, – серьезно пояснил Феррун.

– Время, которого у нас нет, – вздохнула она. – Вот если б хоть кто-то пришел нам на помощь, чтоб справиться с кознями шаманов.

– Я не знаю никого, кто бы мог это сделать, – он повернулся, проверяя, на месте ли пленник. Вороной держался строго за ними, выполняя приказ хозяйки, и Феррун, успокоившись, снова стал пристально вглядываться в степь.

– Я тоже. Но помечтать-то ведь можно? – с грустным смешком заметила Амирель. – Все равно больше ничего не остается.

– Мечтай-мечтай, – милостиво разрешил он ей. – Только понастойчивее. Вдруг твои мечты исполнятся?

Хмыкнув, она прикрыла глаза и представила себе мудрого человека, похожего на своего замечательного покойного учителя, который смог бы взять на себя хотя бы часть их нескончаемых бед.

– Не спи! – тряхнул ее Феррун. – Подъезжаем. Сосредоточься!

Она распахнула глаза. Показавшиеся шатры с бунчуками поверху слабо освещались медленно встающим солнцем. Навстречу им спешили всадники с пиками наизготовку, но она приказала им повернуть, и они развернулись обратно к шатрам.

Феррун присвистнул, и Агфе понеслась, как ветер. Вороной, напрягаясь, старался не отставать, но все равно они оторвались от него и подъехали к самому высокому шатру первыми.

– Не спускайся с кобылки! – приказал Феррун Амирель, спрыгивая на выжженую солнцем землю. – И делай только то, что я тебе велю!

Амирель с вымученной гордостью посмотрела на высыпавших из шатров мужчин. Некоторые были еще неодеты, и ей хотелось стыдливо опустить взгляд, но она с холодным высокомерием продолжала сверлить взглядом удивленно гомонивших южаков.

– Мы приехали обменять вашего лазутчика на нашего сотника! – звучно сказал Феррун. – Кто тут у вас главный?

Из шатра медлительно вышел высокий крепкий старик с кривым посохом. Оглядел приехавших, задержав взгляд на Амирель.

– Красивая женщина, украсит собой гарем нашего азарха, – с одобрением произнес он на своем языке, но его понял и Феррун, и Амирель, хотя оба не подали виду, что что-то понимают. И громко приказал своим людям: – Мужчину убить, а ее не трогать! Такому подарку властитель будет рад.

Амирель мрачно усмехнулась. Убить? Это мы сейчас посмотрим! И она, чуть прищурив глаза, отдала мысленный приказ «на колени!»

Стоявшие вокруг с насмешливыми гримасами воины внезапно опустились на колени, но шаманы, на сей раз одетые в свободно ниспадающие балахоны, устояли, хотя и пошатнулись. Амирель вопросительно посмотрела на Ферруна. Тот, стремительно подойдя к старику, смело посмотрел ему в глаза и повторил:

– Где наш сотник?

Главный шаман, не ожидавший подобного отпора, бестрепетно махнул рукой в сторону.

– Там. Но вряд ли тебе он будет нужен. Он предал всех своих друзей, рассказав все, что знал.

– Это неважно, – Феррун сверкнул синим взглядом, и шаман призадумался, что-то припоминая. – Вы его пытали, а ваши пытки не выдержит никто.

– Очень хорошо, что ты это понимаешь, чужеземец! – осклабился шаман. – Тебе их тоже не выдержать!

– И не собираюсь их выдерживать! – Феррун рассмеялся неприятным злым смехом. – Плохо будет тому, кто посмеет причинить мне вред.

Подскакал отставший вороной, и Феррун поднял за волосы связанного пленника.

– Ну как, будете меняться? – спросил он, – или мне перерезать ему глотку, а потом приняться и за ваших шаманов?

Усмехнувшись, шаман направил на него свой посох, но не успел открыть рот, как Феррун вырвал посох из его рук и одним ударом переломил, как былинку. Шаман потрясенно отшатнулся.

– Это посох из каменного дерева, его невозможно сломать! – завопил он, недоверчиво глядя на две половинки.

В ответ Феррун сложил половинки вместе и еще раз переломил их о колено, насмешливо глядя на пораженного шамана.

– Ну как, будете меняться сами, или мне тут все у вас разнести?

Старик повелительно махнул рукой своим подчиненным.

– Взять его! – но шаманы, скованные приказанием Амирель, с трудом могли пошевелиться.

– Поскорей! – сквозь зубы сказала она Ферруну, чувствуя, как от напряжения по вискам побежали крупные капли пота.

Тот повернулся к стоящему на коленях полуодетому южаку, оказавшемуся ближе всех.

– Приведи нашего сотника, да поскорей!

Амирель подтверждающе кивнула, и воин опрометью бросился в ту сторону, куда показывал шаман. Через пару минут он привел настоящего Ноблеса, при виде которого у Амирель болезненно засосало внутри – бедняга был избит, на его оголенной груди и спине были выжжены какие-то знаки, рот распорот до ушей, и он придерживал челюсть одной рукой, вторая висела безжизненной плетью.