— Можешь на меня рассчитывать, — сказал он.

* * *

Следующие двое суток Уилл провел читая о том, как устанавливать внешний мотор и управлять им, урывками бегая смотреть на сам мотор, который они с отцом выволокли на набережную. Заодно мальчик тайком от доктора Берроуза несколько раз пробирался в арсенал за разным оружием и тренировался разбирать и собирать его, расстелив одеяло на полу одной из боковых комнат.

Доктор тем временем тоже не сидел без дела. Он на ржавом прицепе перевез катер к причалу, а потом спустил на воду. Надежно пришвартовав лодку, доктор Берроуз принялся загружать ее провизией. В очередной раз возвращаясь на склад, он столкнулся у главного входа в убежище с Уиллом.

— Горячая вода есть, — объявил Уилл. Его мокрые волосы были гладко зачесаны назад, а лицо — впервые за долгое время — сияло чистотой. А еще мальчик переоделся: на нем была рубашка оливкового цвета и такие же брюки.

Доктор Берроуз уставился на сына раскрыв рот.

— Одежда и туалетные принадлежности в тридцать первой, душевая в двадцать седьмой. Я тебе там оставил шампунь и мыло, — спокойно сказал Уилл, проходя мимо отца. Доктор Берроуз проводил его взглядом и тут заметил, что у мальчика за пояс заткнут браунинг.

— Уилл! Я же тебе запретил…

— Он не заряжен, — на ходу ответил Уилл, не оборачиваясь. Выйдя из поля зрения отца, он с улыбкой подкинул в воздух коробку патронов и поймал ее. Мальчик знал, что из убежища доктор Берроуз вряд ли услышит выстрелы. — Ну, за дело. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, — сказал себе Уилл.

* * *

На следующий день они перетащили мотор на катер, и Уиллу удалось прикрутить его на место. Завести его оказалось куда сложнее. Мотор начинал постукивать и тут же глох. Уилл столько раз пытался раскрутить его вручную, что у него разболелись плечи, и доктору Берроузу пришлось его сменить. В конце концов у них получилось. Несколько минут мотор работал неровно и плевался черным дымом, но потом перестал стучать и равномерно затарахтел. Пропотевшие, перемазанные сажей и копотью отец с сыном переглянулись, и доктор Берроуз выставил вверх оба больших пальца. Его смех утонул в шуме двигателя. Уилл наклонил мотор так, чтобы винт коснулся воды, прибавил газу, и от кормы катера разлетелся фонтан брызг.

— Готово, — подвел итоги Уилл, остановив мотор и дождавшись, пока стихнут отзвуки его оглушительного рокота.

— Великолепно! — воскликнул доктор Берроуз. — Напомни мне перед отплытием загрузить на борт побольше топлива про запас. — Когда они выбрались из лодки на причал, доктор посмотрел на сына. — Мы с тобой молодцы, — сказал он, легонько хлопнул Уилла по плечу, и они направились в убежище отдыхать.

* * *

Выспавшись и позавтракав, отец с сыном вышли на причал к катеру.

— Клевая шинель, пап, — сказал Уилл, одобрительно поглядев на старый теплый плащ, который подобрал себе доктор Берроуз, с капюшоном и продолговатыми пуговицами спереди. Он был сшит из ткани желтовато-коричневого цвета, такой плотной, что создавалось впечатление, будто плащ может стоять сам по себе.

— Это классический дафлкот «Монтгомери» из добротного толстого сукна. У моего отца был точно такой же, он его покупал в армейском магазине. Помню, папа все время в нем ходил, когда я был маленький, — с нежностью сказал доктор Берроуз. Налюбовавшись своим новым плащом, он поднял голову и обратил внимание на два туго набитых вещмешка цвета хаки, которые держал в руках Уилл. — Там все что надо?

— Я захватил нам по спальному мешку и еще кое-какие мелочи, на всякий случай, — быстро ответил мальчик, стараясь, чтобы отец не заметил, насколько тяжелые получились вещмешки.

— Ну что ж, думаю, балласт нам не помешает: мало ли что может случиться, — сказал доктор Берроуз.

Уилл посмотрел на нагрудный карман военной куртки, которую реквизировал для себя.

— Единственное, из-за чего я по-настоящему беспокоюсь, это пробирки с Доминионом. Мы должны их сберечь. Любой ценой.

Они прошли чуть дальше по набережной, и Уилл снова заговорил:

— Пап, ты же понимаешь, что я отправляюсь с тобой только из-за вируса? Иначе я бы вернулся к Честеру и Эллиот. И я обязательно к ним вернусь, как только отдам кому-нибудь эти пробирки.

Доктор Берроуз резко остановился.

— Уилл, ты прекрасно дал мне это понять. И ты ведь не думаешь, что я не собираюсь сюда возвращаться? Я лишь положил начало грандиозному исследованию. — Он покачал головой. — Нет, я обязательно вернусь и продолжу начатое.

До катера они дошли молча, только доктор едва слышно пробормотал:

— Если только мы доберемся до дома.

Отец с сыном погрузили вещи на лодку, и тут доктор Берроуз повернулся к Уиллу:

— Чуть не забыл. — Он вытащил из кармана плаща две черные шерстяные шапки и отдал одну сыну. — Чтобы голова не замерзла.

— Хорошо придумал, пап, — сказал Уилл, натягивая свой головной убор. Он поглядел на отца и криво улыбнулся: в шапке, спущенной по самые брови, и с торчащей клочьями бородой доктор Берроуз походил на старого капитана, избороздившего все моря.

— Вперед и вверх! — объявил доктор, когда Уилл завел бортовой мотор. Они сделали на катере несколько кругов по гавани, а когда мальчик освоился с управлением, отец велел ему прибавить газу, чтобы набрать достаточно большую скорость перед выходом на реку. Проскочив под аркой, Уилл понял, что отец не ошибся: ему даже пришлось еще увеличить число оборотов, иначе катер не смог бы и на метр продвинуться против течения.

Когда «благоустроенная» часть реки осталась позади, доктор Берроуз устроился на носу катера с фонарем — освещать путь. Он играл роль лоцмана, криком предупреждая Уилла о выступах породы или резких поворотах. Плыть на катере оказалось не так просто, как ожидал Уилл. Лодку то и дело подбрасывало, и по ней прокатывались волны ледяной воды, да и без этого мальчика с отцом постоянно обдавало брызгами, так что скоро они промокли до костей. Уилл порадовался, что тепло оделся в дорогу и надел шапку.

Река, кажущаяся бесконечной, километр за километром вилась через недра земли. О том, что до Уилла с доктором Берроузом здесь побывал кто-то еще, говорили только большие белые круги, намалеванные на неровных стенах, — они отмечали нужное направление на многочисленных развилках. Доктор Берроуз высматривал знаки, а Уилл вел катер вперед, всегда вперед и вверх, по направлению к истоку реки.

Когда мальчик настолько устал, что уже не справлялся с мотором, они с отцом поменялись местами. Уиллу страшно хотелось вздремнуть, но спать было нельзя: кто-то должен был освещать дорогу, поскольку ориентироваться вслепую на такой скорости не получилось бы даже при желании. На носу лодки было так же холодно, как и на корме, но у Уилла хотя бы отдыхали руки.

Они мчались без остановок, потому что остановиться и причалить было негде: бурное течение снесло бы маленький катер. Прошло, наверное, часов двадцать — доктор Берроуз за это время успел несколько раз заправить мотор прямо на ходу, — прежде чем Уилл заметил новый знак: белый крут, но с черным квадратом внутри. Он показал отцу, куда повернуть. После этого им встретилось еще несколько таких знаков, всякий раз уводивших в одну и ту же сторону. Вскоре Уилл с доктором Берроузом обратили внимание, что река заметно расширилась — метров до ста.