Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И только в 50-60 гг. я встретилась со своим двоюродным братом Баширом Магомаевичем Пиртузиловым, с ним и его семьей у меня сложились хорошие родственные отношения. Я ему благодарна за его настойчивость в деле реабилитации его дяди и моего отца Магомеда Джафарова. Отец, как и многие люди того времени, был уничтожен с ярлыком «враг народа», тогда как ничего во вред народу им не было сделано. И я, и мой старший брат, и сестра, когда вспоминали времена репрессий, жалели всех безвинно пострадавших, которых миллионы. Отец принял смерть в 54 года, но можно сказать, что ему повезло, над ним не издевались и не унижали его достоинства. А его близкие друзья Муслим Атаев и Гамид Далгат, воевавшие на стороне большевиков и награжденные советской властью боевыми орденами, погибли в 1937 г. мученической смертью.
Наверное, эта привычка сравнения с худшим мне передалась от отца. Он в своих письмах из тюрьмы писал маме, брату и сестре, чтобы они не сетовали на Судьбу и помнили, что многие страдают больше. Это относилось и к выселению семьи из отдельной квартиры на Поварской, и к переселению в коммунальную квартиру на Новой Божедомке (ул. Достоевского). Я прожила в этой квартире более 30 лет и благодарна соседям, что в те трудные времена они не были доносчиками и не посягали на нашу жилплощадь. Теперь это звучит странно, а тогда в каждой комнате жили семьи по 3-4 человека, а мы имели 2 комнаты. Но так жило большинство населения Советского Союза и тем более Москвы. Жизнь в Москве в те годы была трудной, но и тогда помогало выживать общение с друзьями. Среди друзей я помню особенно четко Ханыш Нариманову (урожденную Казаналипову). Она была маминой подругой еще по Шуре. Воспитывалась она в доме своего деда Асельдера Казаналипова в С.-Петербурге. С ее слов я знаю о последних часах жизни Махача Дахадаева, которого под конвоем привели в аул Нижний Дженгутай, где был дом Казаналиповых. По ее словам Дахадаев с конвойными повздорили на этнической почве, и в порыве гнева те его самовольно застрелили. Насколько это верно, теперь судить трудно.
Дахадаев учился в С.-Петербурге как стипендиат Казаналипова и часто бывал у них в доме. Судьба внучки Казаналипова была трудной. Она вышла замуж за большевика Нариманова Сурена Николаевича, очень образованного интеллигентного человека, наперекор воле семьи. Сбежав из дома, Ханыш уехала в Москву, где Нариманов работал в аппарате ЦИКа. В 1922–1923 гг. Казаналипов с семьей уезжал в Турцию и приехал в Москву за визой. Он с отцом Ханыш пришли к ней в квартиру на Никитскую улицу, когда она была одна, и дед настаивал на ее отъезде с ним в Турцию. Получив отрицательный ответ, Асельдер выстрелил во внучку, но та, потеряв сознание, упала со стула до его выстрела: убивать внучку дед не хотел, и ушел с сыном.
В 1937 г. Нариманов был арестован, но вскоре отпущен, т. к. был болен туберкулезом. В этот год проходили выборы в Верховный Совет СССР, и Сурен Николаевич, будучи юристом и правоведом, пошел выяснить, имеет ли он право выбирать, но был повторно арестован, осужден и умер в тюрьме. Его сын в то время заканчивал 10 классов, учился в школе с детьми высокопоставленных деятелей, и был вынужден отказаться от отца для возможности вступить в комсомол и поступить в высшее военное мореходное училище в Ленинграде. С матерью у него были холодные отношения, будучи полковником подводного флота, он, вероятно, не хотел помогать матери. Я довольно часто бывала в доме Ханыш с мамой, а потом и одна. Внучка Казаналипова жила очень трудно материально, ей помогали друзья и соседи по квартире, т. к. она не выходила из дома. В годы «оттепели» у нее появились планы найти родственников в Турции, но они остались неосуществленными. Умерла Ханыш Нариманова (Казаналипова) в Москве в 1964 году. Сын после ее смерти отдал мне ее детский портрет петербургских времен, репродукция с которого приведена в данном издании.
Приведены в книге и другие фотографии из семейного альбома. Они характеризуют в определенной мере те времена: другое выражение лиц, манера письма и одежда.
Выражаю искреннюю признательность Хаджи Мураду Доного за его интерес, проявленный к судьбе моего отца. Его компетентность и профессионализм помогут более документировано и объективно представить все имеющиеся материалы.
Мне жаль, что судьба моих родителей сложилась для них так горько. Но и судьба страны была тоже нелегка. Принимая все, как есть, самое основное – это честь и достоинство, что было основой семьи и, насколько мне удавалось, я этому следовала.
Реабилитация
Министерство юстиции
Новосибирский областной суд
630104 г. Новосибирск, Писарева, 35
Пиртузилову Б.М.
телефон 21-17-72
Дагестанская АССР,
5.03.80 1с/80 г.
г. Махачкала, ул. Советская, 6, кв. 20
Справка
Постановлением президиума Новосибирского областного суда от 29 февраля 1980 года постановление тройки УНКВД Новосибирской области от 28 октября 1937 года в отношении ДЖАФАРОВА Магомета, 1875 года рождения отменено, дело производством прекращено.
Джафаров Магомет по данному делу реабилитирован
***
Прокуратура Российской федерации
Прокуратура Республики Дагестан
367000 г. Махачкала
ул. 26 Бакинских комиссаров,