Свой последний перфоманс Капитан осуществил в марте 1996 года, когда под видом «Поп-механики» организовал в университете «творческий вечер» Александра Дугина. И пока питерская рок-н-ролльная тусовка («Алиса», «Наутилус Помпилиус», «Сплин», «Колибри») готовилась к предвыборному туру «Голосуй или проиграешь», Курёхин рассказывал студентам про начало большой кампании против дураков, систему тайных организаций и систему заговоров.

Напомним, что это была последняя публичная акция Капитана. И по иронии судьбы проходила она практически в том же самом месте, что и питерский дебют «Поп-механики». Прошло двенадцать лет — и круг замкнулся. И многим слушателям тот «концерт» в марте 1996 года запомнился надолго.

«По бокам от Дугина в президиуме сидели Тимур Новиков и Африка, а в проходах патрулировали баркашовцы в псевдовоенной униформе с ремнями крест-накрест, — вспоминает Сергей Чернов. — Пришли какие-то студенты послушать «Поп-механику», а Курёхин сказал, что он мог бы поиграть на рояле, но «это было бы скучно и никому не интересно». Поэтому он лучше поговорит. Началась та же самая бодяга, что и в рок-клубе... Не знаю, что случилось с Курёхиным, — может быть, это было его чувство протеста против всякого режима. Может быть, он чувствовал, что Ельцин — такой же фашист, как и все советские правители перед ним, и готов был использовать любую возможность, чтобы высказаться против. В какой-то момент я спросил Курёхина, почему он стал ультрасерьезным, когда дело коснулось политики, тогда как раньше относился к миру иронично. Курёхин ответил, что никакой иронии у него никогда не было, и он всегда говорил всё и делал серьезно. А если я думаю, что что-то было ироничным, то я ничего не понимаю. Вполне допускаю, что это так и есть. Кстати, нас с Владиком Бачуровым он называл «псевдодемократами» — и был на самом деле прав. Мне сейчас стыдно, что я был таким идиотом».

Трагедия в стиле рок

Курёхин жил со скоростью света, на пределе чисел, как положено.

Аркадий Драгомощенко

В феврале 1996 года я созвонился с Курёхиным и договорился об интервью для книги «100 магнитоальбомов советского рока». По инициативе Сергея мы встретились в полуподвальной блинной, расположенной на углу Невского и Пушкинской. «Там народу немного, сравнительно тихо и вкусный кофе», — сказал Маэстро и даже не стал уточнять тему беседы.

Он пришел раньше времени — и, пока я доставал диктофон, уже заказывал второй кофе. Пока не началось интервью, делился последними новостями. На днях вернулся из Америки, где записал пару альбомов с саксофонистом Кешаваном Маслаком, а также сыграл несколько фортепианных концертов.

«В Нью-Йорке я не удержался и накупил пластинок, — вдруг заулыбался Курёхин. — Ничего не смог с собой поделать. В основном джаз, 1950-е годы, хард-боп. То, что я сейчас больше всего люблю».

Я занимался книгой про магнитофонную рок-культуру и был абсолютно не в курсе «истории с НБП». Думаю, что к лучшему. Поэтому наша беседа получилась исключительно музыкальной — я расспрашивал Сергея о студийном сотрудничестве с «Аквариумом», подсовывая Маэстро компакт-диски «Табу», «Радио Африка» и «Треугольник» — как говорится, чтобы «освежить память».

Освежать ничего не потребовалось. Капитан всё помнил, и на любой вопрос у него была собственная точка зрения. Как всегда, Сергей выглядел лет на десять моложе своего возраста и рассказывал настолько феерично и стремительно, что я едва успевал задавать вопросы. Так реактивно интервью не давал никто — ни один артист, ни одна рок-группа. Просто сумасшедший темп, хотя внешне Капитан был спокоен и никуда не торопился. Помню, в голове пронеслось: «Боже мой! Если он с такой скоростью говорит, то с какой же скоростью думает?»

За час мы вспомнили фактически про все альбомы питерского рока, в записи которых Курёхин принимал участие — от «Стереозольдата» до группы «Кино», от «Алисы» до «Новых композиторов». «К сожалению, мы так и не записались с Башлачевым, — задумчиво рассматривая список «100 магнитоальбомов», сказал Капитан. — СашБаш очень хотел, чтобы мы записались, и мы очень долго обсуждали детали: что, когда и как... Но поскольку он человек был совершенно такой, в отличие от меня, неорганизованный, то все эти планы и остались нереализованными».

В конце беседы я подарил Сергею книгу «Золотое подполье», в которой было его давнишнее интервью — кажется, 1986 года. Внезапно он погрустнел и с какой-то тоской произнес: «На самом деле я уже давно такие интервью не давал. Что-то в последнее время меня о музыке почти не спрашивают...»

Я опаздывал на встречу с Андреем Тропилло и пропустил эти слова мимо ушей. Вспомнил о них, когда прочитал несколько новых интервью Курёхина, в частности, в журналах «Медведь» и «Стас». В одной из газет монолог Капитана назывался «Мир подходит к завершению», но догадаться о подобных настроениях Сергея было невозможно — настолько Маэстро выглядел воодушевленным и полным жизненных сил. Я не знал не только про роман с НБП, но и про то, что после выборов Капитан отошел от политических страстей и вновь погрузился в музыку. История его эволюции развивалась не по спирали, но по кругу. И вот весной 1996 года этот круг замкнулся.

Теперь Курёхин продюсировал альбом Славы Гайворонского, вместе с Сергеем Соловьевым готовил сразу две оперы для Большого театра, вел переговоры с новоджазовым промоутером Николаем Дмитриевым о создании лейбла «Длинные руки» и курировал международный фестиваль в Royal Festival Hall, куда его пригласили в качестве продюсера-соорганизатора. Естественно, там в роли хедлайнера должна была выступать «Поп-механика».

Спустя годы мне удалось ознакомиться с черновыми набросками Маэстро, связанными с этим выступлением. В изящном кожаном ежедневнике Сергей аккуратным почерком выписал приблизительный состав «Поп-механики», включавший множество культовых музыкантов: от Джорджа Харрисона до Кита Ричардса, от японских и американских авангардистов до кукольного театра и нескольких духовых секций. Выглядело все внушительно, но, к сожалению, состояться этому проекту было не суждено...

Зимой-весной 1996 года Курёхин стал чаще наведываться в Москву. Это был пик медийной активности Капитана: он снялся для обложки журнала «Медведь», принял участие в телесъемках для каналов ТВ6 и ОРТ, а также планировал выступить с «Поп-механикой» на международном кинофестивале. Планов на ближайшие месяцы у Маэстро было громадье.

«По предварительной договоренности с генеральным продюсером ОРТ Константином Эрнстом мне предоставили возможность дважды в месяц вести программу “Немой свидетель”, — рассказывал в одном из интервью Сергей. — У нас блестящие консультанты, и мы вместе выработали план на тридцать семь программ. Например, “Советский джаз как форма хасидизма”, “Калифорнийский культ