помнил, что Пауль приезжал в Тарту по рекомендации известного ученого, Пауль пришлет ему с каким-нибудь посыльным фотоснимки метеоритных камней, сделанные в музее, и попросит уточнить текстовки для иллюстрированного журнала, в который он послал свой маленький репортаж. Посыльный же, это может быть молодая женщина, уже уходя, обронит, что она разговорилась в автобусе с соседкой и ей показалось, что по странному совпадению та разыскивает однофамильца товарища Уйбомяэ. О соседке она знает только, что ее зовут Эрика и она из Сымерпалу. Эрика приглашала ее в гости к своей подруге, в единственный сохранившийся нетронутым со времен войны дом на улице Лилле. Такой ход хорош и тем, что уже будет свидетель возможного прихода Эрики Ярвекюлг к Уйбомяэ, и тот вряд ли посмеет поднять на девушку руку. А предлог появления Эрики у Уйбомяэ — исследователь занимал однокомнатную квартиру в доме по улице Эмайыги — весьма простой: поручение Ээвы Мартсон.

Когда чекисты обсуждали этот вариант, Пастельняк выразил сомнения в двух пунктах.

— С какой стати Мартсон будет направлять Эрику к Каарелу Уйбомяэ, если она и не слыхивала о нем и не видела его? Не забывайте, Планетный Гость для нее — всего лишь кличка, хотя он и резидент, и босс.

— Эта часть легенды подработана, Павел Пантелеймонович, — сообщил Пауль. — Нам известно, что Ээва Мартсон прорывалась в палату к Роберту Килпу, но только мы с вами знаем, что она туда не попала. По легенде, Килп на какое-то время пришел в сознание, велел ей срочно разыскать Уйбомяэ, сообщить о провале, а еще попросил вывезти его жену в безопасное место. Экстремальность ситуации и психическое состояние Килпа объясняют нарушение конспирации.

— Да ведь Планетного Гостя мог знать один Канарис!

Оказывается, капитан Мялло припрятал на этот случай контрдовод:

— Килп сам имел выход на британскую разведку. Учитывая критическую ситуацию, ему вполне могли сообщить почтовые координаты Планетного Гостя.

— Допустим, — согласился, наконец, Пастельняк. — Все это с нашей позиции. А какой резон Уйбомяэ открывать себя розыском Эрики и приглашением посетить его?

— А тот резон, — вставил Пауль, — что он отлично понимает: раз девушка знает его фамилию и приехала в Тарту, она отыщет его, да к тому же сто человек по дороге расспросит, поднимутся перетолки… И не думаю, чтобы Планетный Гость вышел напрямую. Он опять использует агентов для организации такого свидания.

И Пастельняк дал согласие на проведение всей операции.

События разворачивались, как по расписанию. Эрика терпеливо дожидалась уведомления о встрече. Но его не было. Вместе этого в квартиру явилась паспортистка из домоуправления и строго спросила, почему здесь живет непрописанный народ. Предложила Эрике пройти с ней в ближайшее отделение милиции. Дорогой была словоохотлива. Узнав, что Эрика разыскивает какого-то Уйбомяэ, вызвалась отвести ее к одному знакомому ученому с такой фамилией. Как раз на улице Эмайыги их встретила подгулявшая компания, которая усиленно приглашала паспортистку домоуправления и ее спутницу распить с ними бутылочку и поклялась дождаться их у дверей дома, в которые они проскользнули. Так коллеги Пауля решили предвосхитить возможность трагического исхода встречи.

А она проходила довольно странно.

На звонок дверь открыл сам Уйбомяэ. Эрика ожидала встретить человека в летах, но на пороге появился довольно моложавый, несколько сухощавого сложения человек, темноволосый, с тонкими чертами лица, с проницательным и даже мягким взглядом. Он с удивлением осмотрел посетительниц, впустил их в прихожую, несколько отрывисто, но с умеренной вежливостью спросил: «Чем могу помочь?» Паспортистка объяснила. Уйбомяэ кивнул, отпустил ее и устремил вопросительный взгляд на Эрику.

Она представилась, кратко изложила причины своего визита, добавила лишь, что по поручению Ээвы Мартсон находилась в больничном вестибюле, когда та нанесла визит к Килпу. То ли Ээва собиралась уезжать, то ли из чувства предосторожности, но, уходя, она в нескольких словах передала Эрике поручение Килпа.

— Чушь какая-то, — пожал плечами Уйбомяэ. — Я и знать-то из них никого не знаю. Вам как меня назвали?

— Просто Уйбомяэ, — растерянно сказала Эрика. — Из Тарту.

— Ну, вот видите, — улыбнулся хозяин квартиры. — «Просто Уйбомяэ…» В Тарту таких может быть с десяток. А еще могли перепутать фамилии — есть Уйбомаа, Уйбоайды…

— Ээва сказала только: «Уйбомяэ из Тарту. Специалист по метеоритам».

— Глупость. Почему я? — В его глазах колыхалась усмешка. — Мадис Уйбомаа — астрофизик, Яан Уйбуайд — занимался тем же, что и я. Но полагаю, что и они только посмеются, услышав вашу детективную историю. Прошу извинить, с минуты на минуту я жду гостя…

Она кивнула.

— Этот бедняга Килп, — засмеялся он, — не мог передать вам всем частицу своего больного воображения? Что, он уже потусторонний жилец?

— Он редко приходит в сознание. Вот при Мартсон…

— Да оставьте вы эту Мартсон, — нетерпеливо махнул он рукой. — Фантасмагория какая-то, массовый психоз.

Эрика извинилась, понуро направилась к выходу.

— Когда вы разговариваете с человеком от науки, — заметил он ей в виде напутствия, — во всем должна быть логика. Даже если предположить, что ваша знакомая дама хотела меня повидать, зачем ей посредница.

— А затем, что ее взяли за углом больницы на моих глазах.

— Положительно, меня втягивают в какие-то дурацкие детективные истории, — вздохнул Каарел Уйбомяэ. — Присядьте на минуту, пожалуйста.

— Скажу вам откровенно, госпожа Ярвекюлг, — суховато цедил слова Уйбомяэ. — Я задержал вас, чтобы выяснить причину несколько удивительного — не знаю, как лучше это назвать — интереса к моей особе со стороны абсолютно чужих мне людей. Я получаю приглашение на встречу с ветеранами-саперами 354-го полка Эстонского корпуса, хотя я в корпусе не служил. Пионерский отряд просит у меня мои детские фотографии. Но я никакой не герой, уверяю вас! А теперь являетесь вы. Я вправе спросить: от кого вы явились? Только не надо ссылаться на эту Мартсон. Кстати, где именно ее взяли? Вы говорили, эта больница где-то на холмах Палукюла?

Эрика помнила все, что случилось неподалеку от холмов Палукюла на заброшенной даче, но помнила и то, что не упоминала о Палукюла в беседе с Уйбомяэ.

— Из Палукюла мы уехали с Мартсон вместе, — пояснила она. — Впрочем, что вам до нее, раз я ошиблась с вашей фамилией. Вы правы и еще раз прошу меня извинить.

— И вообще я думаю, — продолжал он задумчиво, — что если этот Килп душевнобольной, на него не могло найти озарение в момент появления вашей подруги. Тут что-то не так!

— Я знаю такие случаи, — безразлично сказала Эрика, теребя медальон. — Человек потерял память, но встречает друга военных лет и все вспоминает. Где же мне искать того правильного Уйбомяэ?

Он пожал плечами.

— У вас открылась крышка медальона, госпожа Ярвекюлг… Красивая женщина. Ваша матушка?

— Нет. Даже не родня. Случай…

— Да.