гнул, гвозди в узел вязать на публике тоже не доводилось, но девяносто пять кило силы на динамометре выжимал.

— Это, кстати, не все хорошие новости, — хитро прищурился Элей Ростович.

— Да куда уж больше-то?

— А они не вас касаются, товарищ генерал-лейтенант, а вашего уникального адъютанта.

Рыжик на слова Амброзова открыл от удивления рот.

— Товарищ капитан, — с той же серьёзностью в голосе начал начальник 7-го Спецупра, — За безупречное несение воинской службы, а также доблесть, проявленную при защите командующего Западным фронтом в момент опасности со стороны вражеских диверсантов, котобиусу с именем Рыжик досрочно присвоено воинское звание майор.

Шерстяной адъютант принял положение «сидя», приложив правую лапу к уху.

«Служу трудовому народу и моему хозяину!»

От последнего я аж поперхнулся. Хорошо, что Амброзов мысли моего питомца не читает.

— Товарищ майор поблагодарил, как и положено по Уставу, — перевёл я мыслепослание своего адъютанта.

Элей Ростович козырнул Рыжику в ответ и, криво усмехнувшись, произнёс:

— Я вообще-то понимаю «речь» котобиусов.

Опаньки! Твою ж дивизию!

* * *

С телепатическим даром Амброзова неловко получилось. Как объяснил начальник 7-го Спецупра, понимать котобиусов и прочую местную «божественную» живность он стал сразу же после прихода на Геренберо «посланников». Со слов Элея Ростовича данный экзотический навык спонтанно пробудился у всего руководства страны — с самого верха и вплоть до 15-й ступени табеля о рангах Красной Республики. Кроме того, единичные случаи телепатии фиксировались и у должностных лиц с 14-й ступенью. К ним, если не брать в расчёт гражданскую службу, относились все красные командиры в звании генерал-майора, контр-адмирала и комиссара госбезопасности 3-го ранга.

Вот и истинный ответ на причудливую уникальность Элен, внезапно обретшую способность читать мысли Рыжика. Ага, как же, в личных настройках она там какие-то галочки понаставила! «Бесстрашная Эл» просто наткнулась случайно на такой пункт меню и выбрала его наугад. Вот ведь вруша!

На мой вопрос Амброзову, не является ли его заместитель, мой нынешний шеф службы личной охраны — Эфиопов, таким тайным носителем сверхсекретного дара, тот ответил, что к глубочайшему его сожалению Нил Яковлевич глух к полуразумной фауне планеты. Если же вдруг у комиссара 3-го ранга и проклюнется «слышимость», то и я, и Амброзов сразу же об этом узнаем. Каким образом — он не уточнил.

Буду надеяться, Элей Ростович сказал правду. Но на будущее Рыжику надо бы «язык» за зубами держать. За время жизни в качестве моего питомца, котобиус слышал и видел много чего из того, что ведомству НКВД знать не следует. Те же мои разговоры с Элен и эпизодически всплывающий дилетантизм в плане знаний о жизни на Геренберо. В частности — по вопросу «правил ведения войны».

Появление Амброзова в столь ранний час было вызвано помимо раздачи поощрений, ещё и проверкой работоспособности системы транспортировки оператора внутри КУФа. Нас с Рыжиком, то есть. Оказывается, пока я руководил Западным фронтом, находясь в «Сфере-2», мой штаб полностью переехал на новое место. Мало того — эту процедуру Управление ударной группировки под неусыпным контролем полковника Зоводного проделало дважды!

К моему изумлению, начальник 7-го Спецупра поведал мне по секрету, что раньше командующие фронтами таким «опасным» способом не путешествовали, а предпочитали стандартные военные порталы. Товарищ комиссар как узнал, что я решил не отвлекаться на дорожные сборы и посвятить выкроенное время планированию операции по окончательному разгрому врага, сначала не поверил поступившей информации.

«Интересно, кто это шепнул нашему разлюбезному энкавэдэшнику: что здесь и как происходит?» — мелькнула в тот момент в голове мысль.

— Со вчерашнего дня я никак не мог связаться с Нилом Яковлевичем, — тут же развеял мои подозрения на счёт Эфиопова ранний гость. — Пришлось срочно бросить дела и скакать порталами сюда, к месту дислокации штаба. После атаки диверсантов только выдохнули, и тут нате вам, пожалуйста! Ваша экзотическая транспортировка внутри пространственного кармана КУФа столичное начальство чудь до инфаркта не довела. Вы бы хоть уведомили, что ли вышестоящее руководство, или меня хотя бы оповестили.

Элей Ростович со всей присущей его должности серьёзностью покачал головой:

— Не бережёте вы, Андрей Львович, нервные клетки высоких красноградских начальников.

— Виноват, товарищ комиссар второго ранга! Впредь такого не повториться. Замотался делами совсем, — выказал я показное раскаяние, которому, судя по ехидной ухмылке Амброзова, тот ни на грамм не поверил.

Вообще-то, ни о каком переходе через порталы к новой точке дислокации собственного штаба я и не помышлял. Ещё во время третьего хода обратил внимание на странную пометку в строке координат пребывания. Когда я последний раз забрался в КУФ, там вполне определённо говорилось, что я по-прежнему нахожусь на локации Б-6, близ безымянного посёлка. А тот располагался у юго-западных отрогов Красных гор. Потом как-то было не до проверки местонахождения. К тому же логичным было считать, что подземные бункеры сами по полям-дорогам не шастают. Кто ж знал, что нас с Рыжиком, оказывается, как коробку с тушёнкой перетащили за восемь клеток от исходной точки и теперь мы во всё том же здании КУФа, но на локации А-6, меньше чем в стандартном дневном переходе от города Тофлерт. Даже в голову ни разу не пришло о возможности подобных пространственных манипуляциях с собственной тушкой. Повода не было.

Теперь есть. Про пространственный карман КУФа особенно узнать подробности хочется: что там и к чему.

Комиссар решил продолжить разговор на свежем воздухе, поэтому (выглядело это более чем странно) сухо извинился за ранний визит и покинул наш с Рыжиком бункер. Недолго думая, мы последовали за Амброзовым.

На поверхности нас поджидала целая делегация. Тут и начштаба был, и майор Чердынцев, и дюжина бойцов НКВД из личной охраны, и Нил Яковлевич, собственной персоной. Куда же я без него?

И какого рожна, интересно знать, начальник 7-го Спецупра своего зама найти не мог? А может не хотел?

— Полковник, вот вам ваш командующий — жив-здоров, — хмыкнул Элей Ростович. — Только зря панику навели.

— Виноват, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга! — бодро козырнул начштаба. — Товарищ генерал-майор не отвечал на вызовы, дверь КУФа была заблокирована внутренней системой защиты, вот я и решил, что беда, не ровен час, случилась.

— За своевременный сигнал хвалю, — отмахнулся от оправдательных пояснений Капитона Устиновича Амброзов. — Однако в следующий раз, товарищ полковник, действуйте согласно инструкции. Товарищ Эфиопов, по-вашему, здесь для каких целей? Безопасность командующего фронтом целиком в зоне ответственности спецгруппы НКВД под его началом. А вы