Но Клив был рядом, и именно его помолвкой хвастался лорд Уильям почти так же счастливо, как и сыновьями. В данной ситуации Уинн с трудом сохраняла вежливое выражение лица. Она упорно избегала смотреть на Клива. Но видеть серьезное лицо Эделин было почти так же тяжело. Эделин посмотрела широко распахнутыми глазами на Клива, затем перевела взгляд на другого, а когда Уинн проследила, куда она смотрит, то увидела столь же ошеломленного Дрюса.

Жизнь была благосклонна к лорду Уильяму, мысленно согласилась Уинн, глядя как он уводит своих сыновей осматривать замок и окрестности. Запоздало спохватившись, он жестом позвал Артура присоединиться к ним. Жизнь была благосклонна к лорду Уильяму, но по отношению к остальным, кто был в этом зале, она поступала несправедливо.

Эделин, побледневшая как полотно, ушла к себе в комнату. Дрюс отшвырнул стул и тоже удалился с расстроенным видом. Клив повернулся, чтобы перехватить Уинн, но не успел. Она уже вела двух девочек к Баррису, не ответив на его зов и не замедлив шаг. Баррис пытливо смотрел на нее, а Артур жалобно оглядывался на Клива, но она никого не замечала.

— День сегодня ясный, — объявила она. — Давайте прогуляемся и посмотрим, какие травы растут на этой английской земле.

Возможно, она найдет волшебную траву, что сама дастся ей в руки. Из той травы готовят любовное зелье, которым можно навеки приворожить любимого, подчинив себе его волю.

Да. И возможно, сегодня в небесах солнце столкнется с луной. Такая же дикая идея, как и первая.

За узким подъемным мостом, немного на север от замка, там, где река отбрасывала свой рукав в ров, луга уступали место сырому лесу. Именно сюда и привела Уинн своих маленьких подопечных. В замке кипела работа, шум и суета вылились на луг. До берега реки, там, где расположилась Уинн с ребятишками, долетали крики и смех.

Челядь замка в отличном настроении готовилась к неожиданному празднику. Косари удивительно слаженными взмахами кос расчищали шаг за шагом площадку для игр, которые пожелает видеть лорд Уильям, или точнее, которые пожелают видеть Рис и Мэдок. Из замка бесконечным потоком выезжали повозки с навесами от солнца, досками для столов, огромными бочками с пивом и красным вином, корзинами всевозможных яств, которые сумели приготовить за такое короткое время.

Даже Уинн заразилась всеобщим возбуждением и то и дело посматривала в сторону луга. Ей до сих пор не доводилось бывать на такой ярмарке. Она была только на трех городских ярмарках — дважды ездила туда с родителями и сестрой и только один раз в последние годы. У нее не было времени на трехдневную поездку в Брикон, туда и обратно. А скудный базар в Радноре вряд ли стоило брать в расчет. Но это… это было совсем иное. Ярмарка, которую устраивали не для торговли, а только для гуляния. Жаль, что событие, которое отмечалось в этот день, не могло ее порадовать,

— Ой, глядите. Здесь тоже растет папоротник. Совсем, как у нас дома! — закричала Изольда.

— И стрекозы тоже. Всех цветов и… ой, смотрите, какая большая! Зеленая с красным! — воскликнула Бронуэн, весело хлопая в ладоши.

— А вон королевская цапля, — прошептал Баррис, показывая на величавую птицу, которая застыла как изваяние, обеспокоенная шумными гостями.

Уинн стояла по колено в какой-то колючей неизвестной ей траве. Но деревья, высоко поднявшиеся над ее головой, были старыми знакомыми — такие же дубы росли у нее дома, а низкие растения с остроконечными листьями, что окружали темно-серые стволы, были обыкновенной лесной земляникой. Уинн проделала долгий путь, чтобы попасть в эту страну с чужим языком и чужими обычаями, но все же лес и его обитатели не были ей в новинку, как она предполагала. Даже горластые птицы, взметнувшиеся к облакам при их приближении, оказались темнокрылыми воронами из ее родных лесов.

— Я вижу гнездо канюка, — помахала она девочкам. — Вон там, над второй веткой этого дерева. Справа. Справа. — Уинн похлопала Бронуэн по правому плечу.

— Да, — выдохнула Бронуэн, как только повернула голову в нужном направлении. — Такое большое. А в нем есть птенцы?

— В это время года — нет, — ответил чужой голос. Ко всеобщему удивлению, из чащи падуба появилась Эделин. — В этом гнезде птицы выводят птенцов уже несколько лет. Последний выводок улетел недели две назад, может больше.

Первой пришла в себя Бронуэн.

— Вы любите птиц? Артур тоже. Он хочет научиться летать, как они.

Девочка присела на корточки, и ее светлые волосы коснулись высокой травы. Пока она разглядывала Эделин, Уинн поразило, какая типично английская внешность у Бронуэн — такой же цвет волос и хрупкость, как у дочери Сомервилла. Эделин улыбнулась малышке.

— Летать. Это было бы чудесно. Возможно, если он научится, то сможет научить и всех нас. — Затем она перевела взгляд на Уинн, и от ее непринужденности не осталось и следа. — Можно мне с вами поговорить?

— Я не могу вам помочь, — ответила Уинн. — Как уже сказала. Поговорите с отцом.

— Поговорю. Обязательно. Но мне нужно кое-что другое, а вы ведь, как мне сказали, вещунья.

— Что за напасть такая! — пробормотала досадливо Уинн, сухо взглянув на Эделин. — Ладно, давайте сюда руку. Я скажу вам, что вас ждет впереди. — Когда девушка покорно протянула сначала одну, а потом, занервничав, и вторую ладошку, Уинн презрительно фыркнула. — Я могла бы и не смотреть на вашу беленькую холеную ручку, не знающую, что такое мозоли, чтобы предсказать вам будущее. Вы выйдете замуж за высокомерного, хотя и красивого, рыцаря и родите трех или четырех детей. Может, пять или шесть. И у вас все будет.

— Все, кроме счастья! — воскликнула Эделин, сцепив руки. — А мне, как и вам, хочется счастья.

— Да, Уинн, она говорит дело, — вмешался Баррис. — Вы с ней, да и Дрюс тоже, так хандрите, будто над всеми нами нависло тяжелое облако. Ради Бога, помоги девушке. Дрюс ведь твой друг. Неужели ты останешься равнодушной к его несчастью?

Уинн досадливо провела рукой по густым волосам.

— Ну и чего ты ждешь от меня? Я не могу повлиять ни на лорда Уильяма, ни на сэра Клива, а эти двое ни за что не сойдут с выбранного пути.

— Но Клив любит вас, а не меня! — воскликнула Эделин. — Я уверена.

Уинн начала было отвечать, но сразу замолчала. Как она могла возразить, когда ей так хотелось поверить этому невероятному заявлению?

— Он действительно любит тебя, — серьезно вторила англичанке Бронуэн своим детским голоском. — Я знаю, что любит.

— Я могу приготовить для тебя любовное зелье, — добавила Изольда, мотнув головой. — Думаю, оно подействует лучше, если это сделаю я, а не ты для самой себя.

Уинн помолчала в печальном раздумье.

— Да, моя маленькая, наверное, ты права. А сейчас погуляйте с Баррисом, пока мы с Эделин закончим разговор.