Чтобы успокоить свою собеседницу, Бролен обменялся с ней парой ничего не значащих фраз. Затем перешел к делу:

— Если я правильно понял ваше сообщение, вы хотели поговорить со мной о выращивании пауков?

Она энергично закивала:

— Да. В тот день, когда вы были у нас, я слышала слова Глории, руководителя проекта, которая сказала вам, что невозможно разводить пауков с целью получения паучьего шелка в значительном количестве.

Она говорила быстро, увлеченно. Когда Конни заметила, что утратила над собой контроль, она выпрямилась и заговорила медленнее:

— Это неправда. Пауков уже разводили для получения шелка, в начале века на острове Мадагаскар. Я читала об этом статью, когда была студенткой.

Тот самый остров, откуда были родом пауки преступника, menavodi, вспомнил Бролен.

— Там разместили целые колонии пауков-кругопрядов Nephila. Этот паук очень выносливый, достаточно большой — его размер достигает двадцати сантиметров, — и он производит невероятно много шелка. Данная разновидность необычна тем, что она умеет жить по соседству с себе подобными, что встречается среди пауков крайне редко. Конечно, не стоит сажать двух пауков на одну паутину, но в принципе они относятся друг к другу терпимо. Заводчики посадили пауков на деревья и каждый день приходили собирать шелк. Нить с помощью небольшой паровой машины наматывалась на катушку, в день набиралось до двадцати пяти тысяч метров паучьей нити.

— Ничего не понимаю. Если это так просто и эффективно, зачем тогда нужны всевозможные генетические манипуляции? — спросил Бролен.

— Потому что для такого метода добычи шелка требуются многие и многие гектары земли, а нить настолько тонка, что ее длина должна составлять несколько километров, чтобы она стала пригодной. В небольших масштабах этот метод хорош, хотя и стоит очень дорого. На его основе невозможно наладить производство, для этого потребуется покрыть пауками Nephila весь остров. В этом-то и состоит проблема добычи паучьего шелка: это возможно, но нерентабельно. Со временем об этих попытках забыли.

— Хорошо, — сказал Бролен. — Допустим, моя цель не в зарабатывании денег, но я готов на все, чтобы собрать большое количество паучьего шелка, сколько бы это ни стоило. Я могу сам наладить добычу?

— Разумеется. Для этого нужно обладать знаниями в области арахнологии, но это возможно. Однако если бы вы решили добывать шелк здесь, в Портленде, это потребовало бы некоторых усилий. Прежде всего, потому, что в нашем климате невозможно разводить Nephila, тропических пауков-кругопрядов, на открытом воздухе. Вам потребовался бы гигантский террариум.

— Подвал?

— Да. Закрытое помещение или одна из комнат вашей квартиры. В ней необходимо поддерживать нужную температуру и влажность. Вам понадобится и другое помещение для разведения тараканов или дрозофил, которыми питаются пауки. Для этого требуются глубокие познания и уйма времени!

— Но это возможно…

Впервые за все время расследования Бролен приподнял завесу секрета убийцы-паука.

— Скажите, мисс д’Эйлс, многие знают об этой истории разведения пауков на Мадагаскаре? Я имею в виду, в среде арахнофилов.

Она пожала плечами:

— Не думаю. Эксперимент длился год или два, да и было это сто лет назад. Скорее всего, об этом уже никто не вспоминает.

— Почему же ваши начальники, Глория Хелски и доктор Хаггарт, незнакомы с этим опытом, несмотря на специфику своей работы?

— Потому что… — смущенно залепетала Конни. — Может, они не знают об истории разведения пауков на Мадагаскаре, зато знают, что Nephila можно «доить». Да, они это знают, потому что мы изучаем пауков в лаборатории, вспомните, каких огромных особей я там кормила. Они не любят говорить о своей работе — боятся, как бы кто-нибудь не украл их идеи.

Бролен скептически посмотрел на свою собеседницу. Глория Хелски и Хаггарт категорически заявили, что разводить пауков с целью добычи паутины невозможно. Они защищали свою работу как военный секрет… Военный.

Бролен вспомнил о военной базе в лесу. Рядом с поляной, с которой все и началось.

Подумай! Если отправной пункт убийцы находился именно там, это неслучайно!

Он уже об этом думал. Сама по себе поляна не представляла интереса, но находящаяся поблизости военная база придавала ей совсем иное измерение. Бролен был убежден, что база имеет огромное значение. Какое отношение могла она иметь к убийце и паукам?

В голове частного детектива мелькнула идея.

— Могу я задать вам один деликатный вопрос? — спросил он.

Конни д’Эйлс смутилась. Если бы не толстый слой пудры, он бы увидел, как она покраснела, подумал Бролен.

— К востоку от города, в лесу, находится заброшенная военная база. Она не работает уже несколько лет. Вы случайно ничего о ней не слышали?

Смущение Конни сменилось испугом. Бролен решил немного ей помочь:

— Так-так Кажется, вы знаете, о чем я говорю, не правда ли?

Конни с трудом сглотнула и нервно сжала салфетку.

— Ну… да, я о ней слышала.

— Что вам о ней известно?

— Армия проводила там опыты, — вздохнув, сказала она.

— Опыты над пауками? — продолжил Бролен.

Нельсон Генри упомянул о том, что армия заинтересована в паучьем шелке.

— Не совсем так, но это были действительно опыты с шелком, — поправила его Конни. — Они пытались найти средство добывать шелк в больших количествах, но на это уходило столько денег, что они отказались от этой идеи.

— Значит, поэтому армия частично финансирует ваше предприятие… Откуда вы об этом узнали?

Бролен сомневался, чтобы Конни работала на бывшей военной базе рядом с поляной.

Доверительным тоном она сказала:

— Часть сотрудников «НеоСета» работали на военной базе несколько лет назад, в том числе профессор Хаггарт и Глория Хелски, и некоторые другие, я всех не знаю. Поэтому «НеоСета» и взяла их на работу.

Бролен кивнул. Как на любом предприятии, маленький секрет сразу стал известен всем. Вероятно, многие сотрудники «НеоСета» прежде работали на военной базе. Почему предприятие обосновалось именно в Портленде? Потому что здесь уже была сформирована группа специалистов. Да, все сходится, Бролен был прав.

Конни с нескрываемой радостью следила за реакцией Бролена.

Бролену стало жаль ее. Он заметил, с какой жадностью она смотрит на кусок торта, который заказал мужчина за соседним столиком. Она глотала слюну, изо всех сил держа себя в руках. Должно быть, вся ее жизнь сводилась к постоянной борьбе с собой и попыткам стать похожей на остальных жителей города. Она красила лицо, чтобы казаться красивой, старалась похудеть, правильно одеваться, быть как все. Появление Бролена в ее жизни внезапно приоткрыло дверь, ведущую к неизведанному, к радости, к переменам в ее унылом существовании. Это был жестокий вывод, но Бролен был уверен в своей правоте.