и впрямь начал «усыхать», словно бурдюк с водой, из которого разом выпустили всю жидкость.

Через несколько секунд передо мной снова стоял тот самый маленький крыс, а не его гигантское подобие.

— Вот это ты подслил, — только и сумел промолвить я.

* * *

Яогуаи — удивительные создания. Я знал об этом и раньше, но теперь убедился в это окончательно. В найденном мной трактате тоже говорилось о том, что они по желанию могут изменять свои размеры. Но одно дело читать о чём-то подобном, и совсем другое — видеть собственными глазами.

Однако был в этом удивительном умении и свой подвох: изменялся только размер тела, но не его вес…

— Может, слезешь наконец? — покосился я на своё облюбованное наглым грызуном плечо.

Вернув себе былые размеры, этот паршивец также вспомнил и о своих старых повадках. Вот только если раньше такие его посиделки на плече не вызывали у меня особого дискомфорта, то теперь всё изменилось. Таскать на одном плече три десятка килограмм было не то чтобы удобно. И дело было отнюдь не в самой тяжести — благо за последнее время я стал куда сильнее, а скорее в том, что его толстый шерстяной зад нарушал мой баланс. А баланс в текущих условиях был мне ох как нужен…

Я ещё раз покосился вбок, в сторону обрыва у своих ног: вот уже сутки я в сопровождении двух десятков других учеников и слепого мастера Шеня спускался с горы Мудан. Спускался без всякого цингуна, по старинке, пешочком. Прямо как в первый раз. Это тоже был своеобразный ритуал. Отправляясь на своё первое испытание, ученик Мудан обязан был вспомнить о бренности бытия и в последний раз спуститься с горы, как самый обычный человек.

Зачем это было нужно — я так и не понял. Но традиция есть традиция. Да и как известно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят…

— Му, — печально проревел, идущий впереди як.

Судя по всему, рогатому здоровяку тоже было несладко. А ведь он так радовался, когда сумел откосить от своих ежедневных обязанностей по перетягиванию каната. Но вот прошли первые сутки, а он уже просится обратно и с грустью смотрит вниз с обрыва. Того и гляди скоро расплачется.

Может, подтолкнуть его, чтобы не мучался?

Видимо, что-то почуяв, як Ю повернул голову и кинул на меня подозрительный взгляд. Похоже, чувство опасности, присущее всем яогуаем — это тоже не пустой звук.

Отвернувшись от напуганного яка, сосредоточился на дальнейшем пути. Наше путешествие только началось, а значит, впереди нас ждёт ещё больше препятствий. Но сколько бы их ни было, рано или поздно мы покинем гору Мудан, и тогда я снова смогу путешествовать с комфортом, сидя на чужих плечах…

* * *

— Но! — ударил я пятками по волосатым бокам, за что тут же получил осуждающий взгляд от покосившегося на меня яка.

— Ю, брат, не смотри на меня так. Это ведь не я решил тебя оседлать, — невинно улыбнулся я. — Все вопросы к мастеру Шеню.

По правде говоря, я и мечтать не мог, что всё так обернётся. Изначально яка Ю решено было отвезти в Небесный кряж, дабы продемонстрировать всему Муриму, что с уходом большой белой обезьяны ничего не изменилось и на горе появился новый хранитель. Однако как только мы спустились к подножию горы, мастер Шень тут же приказал мне оседлать яогуая и дальше передвигаться только на нём. Ну а я, не будь дураком, отказываться, конечно же, не стал, и теперь вольготно восседал на широкой спине могучего яка.

Лучшего будущего я и представить не мог.

На волне радости я снова засадил пятками под рёбра яку, наказывая его за медлительность. После чего дождался очередного обиженного Му и с чувством выполненного долга проследил за скрывающимися за горизонтом учениками Мудан. За счёт цингуна и стоящих вдоль дорог высокорослых деревьев они с каждой секундой становились все дальше как от меня самого, так и от моего подневольного брата Ю.

— Поднажми, брат Ю, а то сестрица Гэ сильно расстроится, если мы отстанем от остальных, — зашёл я с козырей.

И как ни странно, здоровенный як внял моей просьбе. Он наклонил лобастую голову, громко фыркнул и скоростью метеора рванул прямиком по пыльному тракту. Да так, что я едва не прикусил собственный язык.

* * *

— Мастер, вы звали нас, и мы пришли.

Тай и Вай покорно склонили головы в ожидании дальнейших указаний. Не отрывая взглядов от мраморного пола, они полностью обратились в слух. Ни одна из сестёр больше не смела раскрыть рта. Здесь, в обители Чёрного Неба, в личных покоях основателя секты и по совместительству их мастера, Тай и Вай чувствовали себя крайне неуютно. Особенно Тай…

Девушка кинула косой взгляд на ближайшую стену. Там на специальных постаментах лежали мумифицированные головы врагов мастера. Постаментов этих было ровно девять, и почти все они, за исключением одного, были заняты ссохшимися от времени человеческими останками. Девятый же, тот, что пустовал, предназначался для головы главного врага секты Чёрного неба — основателя секты Мудан Небесного паломника Ху Ли.

— Вы не справились, — прозвучал спокойный и в то же время пугающий мурашек голос. Он смертельным дуновением пронёсся над их головами, отчего Тай и Вай непроизвольно передёрнулись. По их телам пробежали противные мурашки.

— Простите, мастер, — дрожащим голосом ответила старшая из «сестёр». — Юный господин из Мудан оказался очень силён. Мы не смогли захватить его…

— Его ци, вы видели её? — всё тем же спокойным голосом перебил её мастер.

— Да, она столь же черна, как ваша.

— И столь же тяжело?

Тай на секунду замешкалась с ответом. Она не хотела оскорбить мастера неподобающим сравнением, но и солгать ему тоже не могла…

— Можешь не отвечать, — впервые с момента начала их разговора в голосе мастер проскользнули нотки удовлетворения. — Даже не огранённый алмаз — всё ещё алмаз. И то, что вы двое