полсекунды это отражается на ее лице, но я узнаю эмоцию.

Раскаяние.

Все мои стены рушатся. Ей было грустно, что я умер. Она чувствовала печаль. Даже если отказывается признавать эти чувства внутри себя, она не может скрыть их подсознательное, непроизвольное проявление.

У нее нет практики.

А я идиот. Мне не приходило в голову, как моя смерть повлияет на Блейкли. Я был так сосредоточен на результате, повторяя эксперимент, что не заметил самой очевидной вещи из всех.

Протягиваю к ней руку.

— Я не осознавал…

Она отступает. Стягивает сумку через голову и роняет ее на грязный пол.

— Никогда больше не прикасайся ко мне.

Я сжимаю пальцы в кулак и опускаю руку. Потребуется время. Но сама мысль о времени заставляет мое сердце биться чаще.

— Я не осознавал, — пытаюсь я снова, — что лечение было успешным, пока не стало слишком поздно. Я думал, если приближусь к тебе в твоей новой жизни, то прерву… адаптацию. Поэтому решил воссоздать результат с новым объектом, чтобы собрать данные.

Она издает презрительный звук.

— С объектами, Алекс. Множественное число. Это мои объекты. Из списка моих клиентов и личных заметок. Люди, которые на данный момент мертвы.

Волнение граничит с нетерпением. Они недостойны ее желанных чувств — это всего лишь образцы. Я запускаю пальцы в волосы.

— Да, как всегда, я привык к своим неудачам.

Она качает головой.

— Вот кто они для тебя. Как и я. Результаты.

— Нет, ты ошибаешься, — я хочу рассказать ей все, что чувствую к ней, хочу напомнить о нашей связи. О том, что я мог бы сколько угодно пытаться понять, почему она отличается от других испытуемых — почему она отличается для меня — как она изменила результат, мою цель и почему мне нужны эмпирические данные и доказательства.

Потому что без рациональной, здравой причины я становлюсь рабом своих чувств к ней. И ничего не контролирую.

В отчаянии я подхожу к ней и хватаю за руку, на мгновение забывая об увлечении Блейкли боевыми искусствами.

Рефлексы обостряются, она уходит из зоны моей досягаемости и вынимает руки из карманов, сжимая что-то.

— Я не уйду отсюда, пока ты не расскажешь мне правду о том, что ты со мной сделал, и как ты это исправишь.

Я провожу рукой по своим губам.

— Я же говорил тебе, что нет способа отменить лечение, — честно говорю ей. — Как только создаются новые нейронные пути, их невозможно убрать. Они не работают как выключатель. Не без повреждения клеток.

Другими словами, смерть.

— То, чему ты подверглась, — говорю я, жалея, что не могу перевести числовые уравнения в слова, — было экстремальным, так сказать. Потом…

— Я понимаю, — перебивает она. Смотрит мимо меня в зеркало, по ее лицу скользит отсутствующий взгляд. Когда она обращает свое внимание в мою сторону, я замечаю отголосок ее прежней «я». — Я лишь хочу вернуть свою жизнь, ты, безумный идиот. Я хочу вернуть себя. Если ты не поможешь, тогда между нами все кончено, Алекс. Все кончено.

Я вижу, как напрягаются ее мышцы, когда она сокращает дистанцию. Я вижу, как опускается правое плечо. За долю секунды принимаю решение не блокировать ее атаку и позволяю Блейкли ударить меня по лицу.

Удар на мгновение сбивает с толку. Челюсть принимает на себя основную тяжесть, какой бы твердый предмет она ни держала, он распределяет удар без отдачи.

Она собирается нанести еще один удар, как по боксерской груше, и я хватаю ее руку в захват, чтобы ограничить движения. Мы сцепляемся, она извивается, пытаясь ослабить мою хватку, я отказываюсь опускать ее, беру за ногу. Подхватываю ее за поясницу, чтобы она не упала на пол.

— Эмоции мешают тебе принимать решения, — говорю я.

— Пошел ты, — она бьет меня в ребра. Рефлекторно я отпускаю ее.

Она приземляется на задницу, но быстро приходит в себя, перекатываясь на бедро. Выставляет ногу и пинает меня, отчего я плюхаясь рядом.

Вырывается смех.

— Ты хорошо тренировалась.

Блейкли стонет, поднимаясь на колени.

— Я знала, что ты сталкерил меня, больной…

— Присматривал, — говорю я ей, поворачиваясь на бок и поднимая руки как раз вовремя, чтобы блокировать ее кулак. Боль обжигает мне ладонь, и я обхватываю ее запястье, сильно сжимая, чтобы заставить разжать ладонь.

Монетки падают со звоном на кафельный пол.

— Ты сломаешь себе пальцы. И мне они нравятся.

Она пытается вырваться, но я не отпускаю.

— Я старалась разбить тебе лицо, а не ломать себе пальцы.

Ловлю ее другую руку, которая тянется к моему животу. Встречаюсь с ее глазами цвета морской волны, в которых бушует буря.

— И когда закончишь избивать меня до полусмерти, что будешь делать? Куда ты пойдешь? Я нужен тебе, Блейкли.

Она прищуривает глаза, переполненные яростью.

— Если ты не можешь меня вылечить, тогда ты бесполезен. Отпусти меня.

— Никогда, — говорю я. — Я больше никогда тебя не отпущу.

Возможно, я оставил ее однажды. Я мог бы даже заставить себя держаться подальше. Но прикасаясь к ней сейчас, дыша с ней одним воздухом, чувствуя, как ее сердце колотится в груди…

Для меня все кончено.

Пусть Грейсон выпотрошит меня тупым ножом для масла, лишь бы с Блейкли все было в порядке.

Я даю ей шанс осуществить свою угрозу и опускаю ее запястья. Она секунду удерживает мой взгляд, прежде чем поднять руку и направить локоть мне в нос. Поскольку я не могу допустить, чтобы сломанный нос добавился к списку моих недугов, ловлю ее кулак и выворачиваю руку вниз, заламывая предплечье за спину и прижимая ее грудь к своей.

Прежде чем она успевает ударить левой, я хватаю ее руку и прижимаю к бедру.

Смотрю ей в лицо, гадая, насколько далеко силен ее гнев, готова ли она пожертвовать собой, причинив боль мне. Один удар головой освободил бы ее.

— Я не против заниматься этим всю ночь, — говорю я, не в силах сдержать улыбку. — Но нам правда нужно обсудить кое-что. Просто дай знать, когда устанешь.

— Пошел на хуй.

Мой стояк подпрыгивает при этой мысли. Я стону.

Вспышка гнева загорается в ее глазах, и она откидывает голову назад.

Вместо того, чтобы позволить ей травмировать нас обоих ударом головы, я отпускаю ее руки и хватаю за бедра сзади. Тяну ее вперед и опускаю обратно на пол. По сути, это защитная позиция, и если бы она больше тренировалась с захватами, а не с ударами руками, она бы поняла, что находится в самом мощном положении.

Я толкаюсь между ее бедер. Когда она закидывает на меня ноги, я