доставлялись в обе стороны при помощи конных гонцов. А тут пришли донесения, что настал дождливый сезон, в той области сопровождающийся сильными бурями, и завоевание Бенгалии оказалось бы делом нетрудным, прибудь туда свежие силы. Соответственно Музаффар-хану и остальным военачальникам Бихара приказали привести войска в порядок и двинуться в Бенгалию. Когда лишения солдат и нехватка припасов для войска занимали ум Его Величества, снарядили несколько кораблей, гружённых деньгами и товарами, и тревога робких улеглась, а сердца врагов преисполнились трепета.

В это же время из войск пришли вести, что Ходжа Абд-ал-лах Накшбанди5, преисполненный света преданности, с несколькими воинами покинул укрепления, чтобы завязать бой. Навстречу вы-248^

шли [противники], и спутники Ходжи запятнали себя пылью позора и обратились в бегство. Ходжа проявил стойкость и уничтожил множество врагов. Наконец, он проиграл монету своей жизни и взошёл на небеса славы. Его Величество Шахиншах, опечаленный сим происшествием, исцелил сердца его детей и домашних различными деяниями милости.

[Важным] событием стала отправка Шахбаз -хана против Гаджпати6. Вкратце дело обстояло так. Гаджпати был одним из могущественнейших землевладельцев области Бихар. Он поддерживал [дружеские] отношения с воинами порога Халифата и оказал ценные услуги в завоевании Бенгалии. Сославшись на какую-то малозначительную причину, [вдруг] распрощался и отправился в свои земли. В пору мятежа в Бенгалии обратился за помощью (панах авард) к Хан Джахану, однако когда тот вместе с войском проходил через его владения (йурат), Гаджпати, из-за искажения [линии] собственной судьбы и порочного нрава, ушёл в сторону и не имел счастья сопровождать его. Поскольку армия удачи долго стояла перед врагом, злополучный мятежник мало-помалу пристрастился к разбою на большой дороге и угнетению слабых. Злонамеренные и корыстные [собрались около него], и его строптивость становилась все; более дерзкой. В своём безрассудстве и близорукости он начал грабить города и сёла. Когда взметнул пыль господства в окрестностях города Арра, Фархат-хан, джагирдар [сего местечка], счёл сражение с ним нежелательным и заперся в цитадели. Подлый Гаджпати вступил в переговоры с Даудом и попытался перерезать пути сообщения, а также задержал и взял под стражу Пешрау-хана, спешившего на корабле в Бенгалию из столицы. В своей слепоте и злополучии он поставил стопу за пределы своего ковра, и, поскольку правилом владык судьбы является возносить некоторых неблагодарных и злодеев, чтобы тем глубже они пали и разлетелись бы на части, то позволено было этому чёрному сердцем мужу пламенеть на вершине заблуждения несколько дней, словно соломинке в огне. Фархат-хан, его сын, и Каратак-хан пали в битве с ним. Вот краткий рассказ о том. Фарханг-хан7, сын Фархат-хана, узнав про осаду Арры, покинул свои владения, и к нему присоединился Каратак-хан, стоявший поблизости. Неподалёку от крепости они напали на корабли губителя общего блага и одержали победу, а затем бесстрашно пересекли Сону. Того спесивого и недалёкого мужа несколько безрассудных головорезов уговорили дать бой. В начале [сражения] Фарханг-хан несколько раз отличился в рукопашных схватках и дважды заносил свой меч над Гаджпати, так что та искра мятежа чуть не угасла, когда его мечники подрубили ноги коню Фарханга. Тот с доблестью продолжил сражаться пешим и отправился в пустыню погибели. Вслед за ним и Каратак бесстрашно разорвал нити существования. Фархат-хан, прознав о гибельном исходе [сражения], в неудержимом порыве отцовского чувства выступил из крепости и, подобно жертвующим жизнью любящим, избрал путь обетованной земли.

169

Когда вести о бунте названного негодяя достигли царственного слуха, Его Величество в день рам, 21 хурдада (начало 1576 г.), отправил отличившегося преданностью и добрым служением Шах-баз-хана покарать злодея. Также вышел приказ, чтобы Саид-хан, Махсус-хан и остальные слуги [престола], находившиеся в тех краях, присоединились к нему с соответствующим вооружением и объединили свои усилия для уничтожения того [мятежника]. Получив приказ, Шахбаз -хан поспешил в назначенное место, а упомянутые военачальники присоединились к нему со всей быстротой. Гаджпати 170 не подозревал, чем всё кончится, и, приняв глубину падения за вершину восхождения, лишь добавил спеси и ограбил множество деревень и городов. Он готовился выступить на Газипур, где находились семья и слуги Хан Джахана. Тут прибыла победоносная армия, и он в своей гордыне повернул обратно и стянул войска для сражения. Благостью удачи Шахиншаха вскоре его постигло подобающее наказание, что и будет вкратце описано.

Тем временем Шихаб-ад-дин Ахмад-хана отправили в Мальву. Возвышенный гений, постоянно занятый обустройством земель, воспитанием сердец и дарением справедливости угнетаемым, сосредоточил усилия на том, чтобы облагодетельствовать жителей той страны, обширной и восхитительной. Он возвысил в достоинстве Шихаб -ад-дин Ахмад-хана, известного своими дарованиями и заботой о земледельцах, и предоставил ему мансаб 5 000 [воинов], и отправил его в названные земли в день дибадин, 23 хурдада, Божественного месяца. На уши его удачи повесив массивные жемчужины наставлений, увеличил тем его мудрость.

[Следующие две с половиной страницы посвящены рассуждениям о различных (шести) классах людей и об обязанностях правителя. Их можно сравнить с главой 1 в «Аин-и-Акбари», II, и главой 7 с рассуждениями о бренном характере земных благ там же. Эти рассуждения отсутствуют в издании Лакхнау, и никаких сведений об Акбаре там нет, за исключением замечания в конце, что он увеличил число слонов и заботился о лошадях, быках, ослах и т.д. Переводить всё это я счёл ненужным. Абу-л Фазл утверждает, что эти рассуждения стали частью напутствий, данных Акбаром Ши-хаб-ад-дину, перед тем как того послали управлять Мальвой]8.

Заметным событием стала смерть Мир Шариф Казвини. Поскольку игра чауган, развивающая [силу] удара в рукопашной схватке, воспитывает усердие и тренирует лошадей, что по большей части отбираются солдатами, то Его Величество рассматривает сию забаву как поклонение Господу под видом спорта. По высочайшему распоряжению в день арад, 25 хурдада, Божественного месяца, была устроена эта игра. Мир Гияс-ад-дин Накиб -хан и Мир Шариф, сыновья Мир Абд-ал-Латиф Казвини, благодаря милости Шахиншаха стали выдающимися участниками сей забавы. В пылу атаки лошади двух братьев столкнулись. Один из юношей, выбитый из седла, потерял сознание, и кровь хлынула у него из уха. Его Величество спешился на том поле — являвшем достойное мира зрелище — и осенил состраданием (Шарифа). Зрители, не видя среди конных Его Величества, разразились криком и причитаниями. Злокозненные разжигатели недовольства воспользовались [представившейся] возможностью. И мига не прошло, как унимающий раздоры мира уселся в седло по горячей мольбе Кутб-ад-дин-хана и поскакал по полю. Ужас прошёл. Вскоре связь стихий в упавшем разорвалась. На могиле Его Величество раздал крупные суммы семье погибшего, дабы освободить плечи их сердец от бремени долга, и настала [после скорби]