— Какой ты расчетливый, — съязвил Василий. — Об этом маленьком инциденте, конечно, доложат Льву, разукрасив его соответствующими подробностями, и бедняга будет разрываться между благодарностью за то, что ты посадил его на трон, и страхом, что в один прекрасный день ты сместишь его. — Принц засмеялся.

— Лев знает, что я предпочитаю жить скромно и не рвусь в императоры, — сказал Аспар. — Если бы он сомневался, я снова уверил бы его в этом. Честно говоря, я бы ушел в отставку.

— Нет, нет! — Василий широко улыбнулся. — Ты умрешь на службе Византии. Касия, ангел мой, есть у тебя что-нибудь вкусненькое на ужин? Я еду с тобой.

— Ты не поедешь во дворец на праздничный банкет? — удивился Аспар. — Я знаю, ты говорил раньше, что не поедешь, но разве твое присутствие не обязательно?

— Никто не заметит, уверяю тебя, мой друг, — ответил принц. — Кроме того, приглашен патриарх. Он будет так долго молиться перед едой, что все станет невкусным, когда он закончит, и вряд ли ему будут благодарны за это.

— Лучше я позабочусь о нем, мой господин, — сказала Касия. — Блюда придутся ему по вкусу, не так ли, мой принц? Глаза Василия озорно блеснули в знак согласия.

Касия повернулась к Кейлин:

— Могу я как-нибудь приехать повидать тебя? Я так рада, что вы пригласили меня в свою компанию сегодня. Мы теперь находимся так далеко друг от друга.

— Конечно, можешь, — сказала Кейлин искренне. — Я совершенно одна на вилле Маре, когда мой господин уезжает, поэтому приобрела юную рабыню-саксонку для компании. Мне нравится слушать твои рассказы, Касия. Кажется, ты знаешь все, что происходит в Константинополе. Однако мне лучше жить за городом.

— На виллу приятно приезжать, — ответила Касия, — но я родилась в Афинах и предпочитаю жить в городе. Василий любит говорить со мной по-гречески. Для византийца он очень хорошо знает греческий язык.

Кейлин попрощалась со всеми гостями и обещала Аркадию, что скоро его пригласят на виллу Маре, чтобы начать работу. Касия села в паланкин с Василием, и они тронулись вместе с толпой, покидающей ипподром. Кейлин села в свои носилки.

— Меня вызывают в императорский дворец. — Аспар наклонился к Кейлин, чтобы их не слышали остальные. — Я приказал отряду кавалерии проводить тебя до дома и прибуду к тебе, как только освобожусь.

— За воротами, мой господин, солдаты будут не нужны мне.

Дорога безопасная, оживленная, и еще светло. Пусть они помогут мне пробраться через толпу, а дальше не надо, умоляю тебя.

— Хорошо, любовь моя. — Я пришлю гонца, если задержусь.

Дождись меня, если сможешь, Кейлин.

— Что нужно было от тебя императору, мой господин? — спросила она с любопытством.

— Мое присутствие, больше ничего. Это его манера проверять свою власть, и я послушался, чтобы еще раз убедить его, — мудро заметил Аспар. — Приглашение на банкет, хотя он знает, что мне не нравятся банкеты, — это еще одна проверка. Церковь всегда льет яд в ухо Льва, потому что я не православный. Безоговорочно послушавшись его, я выставил патриарха в смешном свете. Лев не глупый человек. Он пуглив, да, но не глуп. Меня беспокоит императрица.

— Почему?

— Она честолюбива. Гораздо честолюбивее Льва. Вера хотела бы иметь сына, чтобы он наследовал Льву. Но у них только две дочери. Я не знаю, как они родят сына. Кажется, Лев предпочитает молитву супружескому ложу.

— Если эта добродетель, мой господин, обязательна для императора, ты, конечно, никогда не будешь им, — сказала Кейлин смеясь. — Ты скорее предпочитаешь удовольствие, чем молитву. Я никогда не видела тебя молящимся ни христианскому богу, ни какому другому.

В ответ он прижался губами к ее губам и не спеша, страстно поцеловал ее. Она горячо ответила ему, озорно пощекотав языком у него во рту, а он запустил свою руку ей под платье и начал ласкать ее грудь. Ее соски сразу стали твердыми, и она тихо застонала.

Оторвав губы, он лукаво улыбнулся ей. — Я приеду как можно скорее, любовь моя, — пообещал он, убирая руку из-под платья, предварительно слегка ущипнув ее за сосок.

У нее перехватило дыхание, затем, медленно выдохнув, она пообещала:

— Я буду ждать тебя, мой господин, и сделаю для тебя все, что пожелаешь.

— Ты видел, как он смотрел на нее? — спросила Флацилла Страбо своего мужа Джастина Габраса. — Он любит ее! Он действительно любит ее, — Она злилась.

— Почему ото тебя так беспокоит? — спросил он. — Ты никогда не любила его, и тебя не должна волновать его любовь к ней.

— Это не имеет значения! — оборвала она. — Не будь таким глупым, Джастин! Неужели ты не понимаешь, как его неприкрытая страсть воспринимается окружающими? Он пренебрег мной, но полюбил эту шлюху! Я стану посмешищем среди тех, кто знал нас. Как он осмелился привести ее на состязания и нагло сидеть с ней в ложе на глазах у всех?! Даже если бы никто не знал ее, практически всем в Константинополе известна Касия, особенно теперь, когда она стала любовницей Василия. Как любит Аспар окружать себя мастеровыми, актерами и проститутками!

— Ты становишься некрасивой, когда злишься, моя дорогая жена, — тихо сказал Флацилле Джастин Габрас. — Твое лицо покрывается пятнами. Лучше контролируй свои чувства, особенно на людях. — Он перекатился через спелое, молодое тело девушки-рабыни, которая лежала между ними, и крепко поцеловал Флациллу. — Я не хочу больше говорить на эту тему, Флацилла, любовь моя, и дальнейшее упоминание о твоем бывшем муже только разозлит меня. Ты знаешь, что бывает, когда я злой, — Он провел рукой по телу рабыни. — Давай лучше сосредоточимся на более приятных вещах, например, таких, как наша очаровательная маленькая Лия. Разве она не прелестна, моя дорогая, и не ждет нашего внимания? Верно, Лия?

— О да, мой господин, — покорно ответила девушка, призывно изогнувшись навстречу ему. — Я так люблю ваши ласки!

Джастин Габрас лениво улыбнулся хорошенькой, послушной девушке. Затем, видя, что его жена все еще не успокоилась, сказал резко:

— Ты хочешь отомстить, Флацилла, но как? Поспешными действиями, которые позволят Аспару нанести ответный удар? Или решила подождать подходящего момента и затем уничтожить их обоих? Я хочу видеть тебя счастливой, моя дорогая. Сделай свой выбор сейчас — и давай покончим с этим. Это начинает сильно раздражать меня.

— Будет ли он страдать? — спросила она. — Я хочу, чтобы он страдал за свой отказ от меня.

— Если дождешься подходящего момента — так, чтобы я мог все тщательно спланировать, — тогда да, он испытает боль. Жизнь Аспара станет адом на земле, обещаю тебе, но ты должна быть терпеливой, Флацилла.

— Очень хорошо, — ответила она. — Я дождусь своего часа, Джастин. Я горю желанием уничтожить Аспара и знаю, что ты, как никто другой, сумеешь выполнить это. Я верю в твои способности творить черные дела. А теперь, кто первый из нас займется Лией? — Флацилла посмотрела на девушку и улыбнулась; — Она, конечно, прелестна, мой господин. Она ведь не девственница?