— Никуда! — громко крикнул полковник.

На Афроконтиненте всех бледнолицых специалистов называли по званию и имени. Никто не знал их фамилии и откуда они. Капитан Карл был следователем, а заодно и экспертом-криминалистом, работавшим на контрразведку. И в понимании Мабанги только он мог разгрести то, что заварилось в Кайтаоби.

— Слушаюсь. — Ответил майор и отбил связь.

Полковник поелозил в кресле. Подумал. Потом нажал кнопку вызова секретаря.

— Да, лейтенант Ритонгата. — Раздался заспанный голос.

— Капитана Карла ко мне срочно!

— Есть.

Мабанга побарабанил по столу пальцами. Сейчас нужно продумать, как все представить. Есть вариант утопить отца майора, генерала Тинотададена, начальника штаба Южной армии. О чем давно мечтал полковник. А почему, собственно, нет…

Дверь открылась, и без стука в кабинет вошел майор Генрих, бледнолицый начальник разведки Южной армии.

— Только не говори, что ты все знаешь, — Мабанга в упор посмотрел на Гериха.

— Оставь свой грозный взгляд для шпионов, — майор подошел к хозяину кабинета, поздоровался за руку и плюхнулся в кресло около стола. — Тем более я знаю не все. Например, расстояние от Земли до Солнца я знаю — одна астрономическая единица. А вот от Афроконтинента до Магара — нет… Впрочем, смею предположить, что оно такое же. Плюс-минус пара-тройка тысяч километров.

— Перестань, — сказал полковник по-дружески, — ты же не просто так пришел.

— Да вот иду, знаешь ли, по коридору. Вижу, ты не спишь. И решил тебе один интересный случай рассказать. Позвонил мне один знакомый диспетчер.

— С той стороны?

— Конечно, ты же знаешь, я с другими не дружу. Вот этот друг рассказал, что где-то в час ночи с дальней орбиты прилетел катер.

Мубанга внимательно, даже пронзительно посмотрел на собеседника.

— Я вижу, тебе стало интересно, — продолжил Генрих.

В это время в кабинет постучали.

— Да! Кто там? Войдите! — крикнул полковник.

Неуверенной шатающейся походкой вошел капитан Карл:

— Да, начальник.

Произнес он, на что Генрих заметил:

— Карл, ты говори туда, — он указал в сторону двери. — А то я тоже уйду нетвердой походкой.

От капитана разило перегаром так сильно, что добивало до самых дальних углов кабинета.

— Он живет по принципу: «Красные глаза желтыми не бывают», — съехидничал Генрих.

Карл кивнул. Он был на все согласен. Главное, чтобы долго не морочили голову. Он еще не спал. Его вытянули из-за стола. А это ночное бдение ни чего хорошего не сулило.

— Карл, — тоном отца, отчитывающего сына-двоечника сказал Мабанга, — приведи себя в порядок. Возьми моего водителя. Или вы с ним занимались возлияниями?

— Нет, шеф, он спит, — произнес капитан, стараясь сильно не открывать рот.

— Вот и хорошо. Возьмешь его и бегом, как можно быстрее, в Кайтаоби. Комбат тебе все объяснит. А дальше, что делать сам знаешь.

Карл кивнул и, пошатываясь, вышел. Когда дверь за ним закрылась, полковник продолжил диалог:

— И что катер?

— Да, катер. Прилетел катер. Правильно ответил на запрос системы опознавания свой-чужой. Представился «Хобарт-2». Такого в каталоге нет, как ты сам понимаешь. Пилот несколько раз обещал отправить идентификатор. Но не судьба.

— А какой тип катера?

— А сам догадаешься?

— «President-RS»?

— Молодец, догадливый. Ты тоже подумал, что это был «Занзибар»?

— Мало ли что я подумал. Дальше что?

— А дольше все просто: он свалил от систем наблюдения в нашу сторону. Через какое-то время вернулся. Пожелал диспетчеру спокойной ночи и ушел в сторону дальней орбиты.

— А дальше?

— Что дальше?

— Куда он направился дальше?

— Я знал, что ты это спросишь. Поэтому попросил друга произвести расчеты. Судя по углу и точке старта, конечная цель где-то в нашем секторе. Или Наварра или Латинос. Они сейчас в створе.

— Как все просто. А эти умники ищут его по всей обитаемой части космоса.

— Правильно. Не будем говорить кого «его». Но, я думаю, стоит съездить проверить информацию.

— На Латинос — вопросов нет там у меня много друзей. А вот Наварра.

— Я тебе попытаюсь помочь. Выйду на коллег.

— Буду благодарен.

— Вот, в принципе и все, — Генрих встал. — Пойду, посплю, — он наклонился к хозяину кабинета и прошептал на ухо. — А если хочешь под это дело сбить генерала. Не будем уточнять какого. Я тебе помогу.

После этого Генрих пожал руку Мабанге и вышел из кабинета.

Глава LXI. Первое доброе дело.

На Мёбиус потихоньку спускался вечер. Ветерок затихал. Сидон полз к горизонту.

Компания, недавно хорошо сидевшая у Ашота, переместилась к штабу. Около места посадки был установлен столик, на него поставили шесть стаканов и тарелку с шестью шампурами шашлыка.

— Хорошую закладываем традицию, — сказал Палыч. — Моряков встречают поросятами. А мы будем шашлыком и коньяком.

Мунга напряженно глядел в небо. Сейчас в его судьбе решалось почти все, что может решиться. Или он снова обретает семью. Или… О другом пути развития событий даже не хотелось думать.

К нему подошел Санчес и похлопал по… докуда смог достать, по мощному торсу:

— Не переживай, Фердинанд, все будет хорошо.

Вскоре в небо смотрели все присутствующие.

— Слушай, Мунга, — обратился к нему Бельский, немного снимая напряжение. — А кем твоя жена работала до революции?

— Заведовала факультетом в медуниверситете в Найроби.

— Вот и славно.

— Палыч, ты о чем? — Фердинанд вопросительно посмотрел на собеседника.

— А как ты смотришь на то, чтобы она организовала медуниверситет здесь? Она ж и медик, и педагог. Пусть работает по специальности. Как говорит Жак.

— Анатолий, знаешь, чем ты мне нравишься?

— И чем.

— Ты всегда найдешь практическое применение всему. Я только за. Тем более и она, наверное, устала сидеть дома. Адела — деятельный человек.

Прибежал Максим:

— Вышка доложила, катер встал на ближнюю орбиту на 120 градусов. Скоро будет над нами.

Выдох облегчения пронесся над поляной.

Вскоре одна из звездочек стала быстро расти. И вот катер сел на поляну. Это был «Занзибар — Хобарт-2».

Мунгалес подошел почти вплотную к входному люку. Его чуть не задело открывающейся дверью.

Анатолий сказал Санчесу:

— Надо бы орден какой учредить. Как думаешь?

— Хорошая идея. И выплачивать ежемесячно деньги тем, кто им награжден. Жаку номер три дадим.

— По сложившейся традиции.

Мужчины рассмеялись. Но на них никто не обратил внимание.

Из люка вышел Крафт. Он поднял вверх две руки и оттопырил на них большие пальцы в сторону неба:

— Фердинанд, принимай посольство.

Он отошел в сторону, и в проеме выхода показалась Адела. У Мунгалеса из глаз потекли слезы. Супруги, не говоря ни слова, обнялись.

Из катера вышли дети присоединились к родителям. Они несколько минут стояли молча, обнявшись.

Бойцы тем временем подошли к столу, влили в себя по стакану коньяка и с восхитительными эпитетами стали есть шашлык.