за ним, спешно убрал пистолет в кобуру и вскочил на забор. Спрыгнул. Здесь все поросло травой, мелкими кустарниками. Тут и там валялись кирпичи, обрезки труб, какие-то бревна.

Дальше — переулок, поворот направо. Короткая лестница, налево. На пути попалась стена — в ней хлипкая дверь, которую парень с ходу едва не проломил — это оказался путь во внутренний двор. Я проскочил за ним дальше. Ветка царапнула лицо. Почувствовал, как теплая кровь ползет по щеке.

Внутренний двор Дворца культуры — в виде удлиненной буквы «Г». Он свернул за угол, я за ним. Есть! Мы оказались в тупике. Впереди кирпичная стена, ну все, попался, гад!

Я схватился за кобуру. Сука! Она пустая. “Макаров” вывалился, когда я перелезал через забор. Я остановился, с шумом выдохнул, приводя дыхание в порядок. Ну, теперь можно не торопиться. Никуда не денется с подводной лодки. Парень смотрел на меня волком, будто я не мент, а бандит какой-то. На вид ему лет восемнадцать-двадцать, но фигура крепкая, спортивная. Юнцом не назовешь, любому взрослому фору даст.

— Что, добегался? — победно произнес я.

— Не думаю, — ответил тот с наглой рожей.

Сдаваться он явно не собирался. Что ж… Придется врукопашную.

— Не дури! — угрожающе крикнул я. — Ты задержан!

— А ты попробуй достань меня!

Он медленно приближался. Когда осталось всего пара метров, я совершил ложный выпад, на который он никак не отреагировал.

Я перешел в наступление. Разведка боем. Стрельнул в противника боксерской “двоечкой”. Но парень легко увернулся. Я ударил снова и лишь зацепил плечо. Шустрый, падла! Он рывком контратаковал, попытался пробить мой корпус, лицо я закрывал в стойке руками. Хрясь! Ударил в ответ, но снова мой кулак только скользнул по плечу.

В ответ получил прямой удар ногой. Он не отступал, продолжал давить. Спортсменчик, однако. Только какой вид спорта — не пойму. И руками владеет, и ногами. Типа армейского рукопашного боя, но ведь нет его еще в нашем восемьдесят пятом.

Противник исполнил классический «бэкфист» и почти достал меня. В последний момент я отразил удар, выставив блок, немого отступил, уйдя в защиту и обдумывая тактику.

Что за Ван-Дамм? Хрен подойдешь к нему. Главное — сократить дистанцию и рубануть по челюсти.

Попытавшись, я тут же получил «лоу-кик». Такой боковой удар ногой по бедру, чувствительно, но не смертельно. Он понял, что я боксер, и работает по слабому месту — по ногам.

Я атаковал и получил второй удар по бедру. Твою мать! Больно! Не удержался и припал на одно колено.

Противник ринулся на меня, пытаясь взять шею в захват, но я саданул его локтем, схватил за руку, и мы, сцепившись, рухнули на землю. Я оказался сверху, он вязал мои удары руками и не давал бить. Вывернулся и привстал. Зарядил мне локтем в щеку. Вот сука! Для ударов руками слишком короткая дистанция, и я саданул головой в нос. Отчетливо хрустнуло. Кажись, сломал. Его лицо в крови.

Противник уже был на ногах и отшатнулся. Я выкинул правый кулак, но до головы не достал. Снова попал в плечо. Тот в ответ ударил ногой и пробил мой живот.

Я охнул и согнулся. Но это был, скорее, обманный прием. В ту же секунду я бросился на него, толкнув всем корпусом. Снова упали, чуть не пропахав мордами асфальт. Откатились по сторонам. С трудом поднялись на ноги. Посмотрели друг на друга озверелыми взглядами. Набежавшие тучи разразились раскатами грома. Заморосил дождь.

Противник снова перешел в атаку. Я встретил его прямым в голову. Он увернулся и ударил меня плечом. Сбил с ног, но и сам завалился. Я встал на колени и набросился на него. Оказался сверху. Сидя на противнике, молотил его кулаками, но тот и не думал вырубаться. От усталости удары получались несильные.

— Сдавайся! Ну! — зарычал я, продолжая бить.

Он с трудом отбивался, иногда пропуская. Дождь и кровь заливали глаза.

Неожиданно парень изловчился и с силой отпихнул меня коленом. Лягнул ногой и попал мне в челюсть. Зубы противно щелкнули, но выдержали. Ожидая удара, я откатился в сторону и глянул на врага.

Тот, стоя на коленях, вырвал осколок стекла из ладони, когда он его подцепил, я даже не заметил. Отшвырнул его в сторону. Пошатнулся и, не удержав равновесие, завалился набок. Отполз, прижался спиной к кирпичной стене.

Тяжело дыша, противник стер с глаз собственную кровь и капли дождя, насколько мог. Он явно меня не видел. Конечно, я уже встал и заходил сбоку. Получай! Выбросил вперед кулак. Странно, но парень не вырубился. А лишь поплыл. Крепкий.

— На, вытрись, — я швырнул ему на колени платок.

Он взял его и проморгался.

Я без сил сел рядом на мокрый асфальт. Морда кровоточила и горела. Одежда порвана.

— Черт возьми, какого хрена? Ты что, обезумел? — спросил я, трогая челюсть.

— Иди в задницу, — процедил он.

Сил продолжать схватку не было ни у него, ни у меня.

— Кто ты такой? — спросил я, сплевывая кровь.

— Ты прекрасно знаешь, кто я, — ответил он.

— Представь себе, но нет. Я только и знаю, что ты напал на участкового. Ранее, в середине августа, ты убил двух женщин и мужчину. А вчера — перерезал горло молодой девушке. Так?

— Это не я... — парень так энергично качнул головой, что снова поплыл, похоже, у него сотрясение.

Я кивнул:

— Разберемся. Ты же не Филатов, верно?

— Нет, — процедил парень. — Это и неважно. И если ты думаешь, что сломал меня, ты ошибся! Я не позволю вам сорвать то, к чему шел больше года!

— И что же это за цель? — прищурился я, сидя напротив и впившись в него испытывающим взглядом. — Ради которой можно крошить неповинных людей?

Он вдруг рассмеялся, хотя с побитой мордой делать это очень неудобно.

Вместо ответа на мой вопрос он с нескрываемой ненавистью произнес:

— Я знаю, кто ты. Ты Андрей Нагорный. У меня твои документы на квартиру, твой пропуск на ЧАЭС. Знай, гнида, я не позволю вам устроить аварию на электростанции! Только через мой труп! Зубами грызть буду, слышишь? Нихрена у вас не получится!

Что-то в его взгляде изменилось. Я даже привстал.

— Что ты об этом знаешь? Что знаешь об аварии восемьдесят шестого года? — принялся напирать я.

Он невесело рассмеялся.

— Смотри-ка, выходит, я не ошибся. И