что самая сильная клятва, которую они могут дать — это поклясться Фидее. Что касается Термина, который представляет собой Границу, то предназначенные ему жертвоприношения оставлялись на краю полей. Так было принято и в общественном культе, и в частном. И именно он очертил границы территории Рима. Ромул не хотел этого делать, так как, измерив свою собственность, он признался бы в том, что захватывает чужое, поскольку граница — это такое место, которое, если относиться к нему с уважением, содержит власть, а если границу нарушить, то это станет свидетельством несправедливости».

Было вполне естественно, что один межевой камень, «как бы официально представлявший все межевые камни» (Латте), размещался в храме гаранта справедливости и чистосердечия. Естественно было также, что общественный праздник — Terminalia (23 февраля) — отмечался у шестого милиария на Via Laurentina (Ov. F. 2, 679); возможно, это была древняя граница ager Romanus, и это делалось из уважения к важному символу отношений между людьми. Даже в ритуалах, совершаемых частными лицами в этот день, так мило описанных Овидием, очевиден договорной характер отношений и заметно, что дружба создается и поддерживается из уважения к праву. Соседи действуют одновременно, собираются вместе, объединяются, радуясь благу межевого Камня. «Оба хозяина полей увенчивают тебя [, о Термин,] венком, каждый со своей стороны. Каждый приносит тебе гирлянду и священный пирог» (F. 2, 643–644). После сельских даров (пшеница, мед, вино, кровь ягненка или поросенка) «соседи простодушно собираются вместе, пируют и поют тебе хвалу, о Термин: это ты устанавливаешь границы народов, городов и обширных царств. Без тебя любая территория стала бы объектом судебного процесса…» (657–660). Точно так же, как Юпитер, покровитель истинного права, — гений межевого камня не может быть спорным[247].

Бóльшая часть документов, содержащих сведения о Юпитере других италийских народов, относятся к тому времени, когда римское владычество не оставило верховному богу побежденных другого шанса, кроме как возможность стать одним из аспектов римского Юпитера[248], либо опуститься до какого-то ограниченного вида деятельности, до некоего второстепенного варианта его прежних функций. Более того, весьма немногие из этих местных Юпитеров были охарактеризованы настолько ясно, чтобы можно было бы определить тип божества: так, несмотря на все ухищрения, не удалось выявить, что послужило основанием для того, чтобы дать Юпитеру города Лавиния непонятное имя Индигет, и почему эрудиты смешивали его с Энеем. Однако некоторые прозвища напоминают о титулах или функциях, хорошо известных в Риме: Хранитель в Тибу-ре, Великий (ср. Maiestas) в Тускуле; Либер, в частности, в Фурфе (сабинский город); в стране осков — Люцетий, Lùvfreis (род. падеж) «Свободы», Управляющему (дат. падеж), по-видимому, «Правителю». Юпитер Анксур у вольсков был безбородым[249], изображался сидящим на троне со скипетром в руках. Пренестийский Аркан чудесным образом давал городу предсказания, в соответствии с которыми регулировались его действия. Умбрский ритуал Игувий в достаточной мере свидетельствует о превосходстве Jou- в теологии и в культе. Но самым интересным представляется Юпитер Латийский (Serv., Aen. 12, 135), древнейший бог antiquissimus, которому поклонялись на альбанских возвышенностях и который очень рано был аннексирован Римом и продолжал играть важную роль в тени Капитолия. Одним из первых поступков новых консулов было то, что они отправлялись к нему с жертвоприношениями (sacrum in monte: Liv. 21, 63, 5; etc.). Feriae Latinae (латинские праздники) праздновались каждый год при участии всех городов, и это свидетельствует о том, что Рим действительно и окончательно стал наследником всех конфедераций и различных гегемоний, которые можно видеть на начальном этапе развития истории.

Глава IV

МАРС

Во все доступные для нас времена римляне считал войну сферой Марса (Māuors-Mars). Некоторые современные ученые начали бесплодные споры, обсуждая такие вопросы, как: следует ли говорить «бог войны», «бог воинов» или «бог-воин»? Были ли действительно в древности «чистые» боги войны или боги-вóины, которые не были ничем больше? Эти словесные препирательства оставляют нетронутым впечатление, исходящее от огромной массы материалов. С тех пор, как тщательные исследования Вильгельма Манхардта, посвященные европейскому фильклору, уже сто лет назад открыли возможности для гораздо менее строгого понимания сельской мифологии, и даже для своеобразного агрессивного «панаграризма» его учеников, возникли гораздо более важные дискуссии: не был ли Марс первоначально великим многофункциональным богом и, в том числе, богом войны, либо даже в бóльшей степени сельским богом, чем богом войны? Мнения латинистов разделились. Так, 60 лет назад Виссова твердо заявлял, что Марс был богом-воином, возражая таким ученым, как Wilhelm Roscher, Hermann Usener и особенно Alfred von Domaszewski. Сегодня мы с удовольствием наблюдаем, как Курт Латте выступает в таком же духе против самых недавних высказываний Герберта Роуза, которые запутали все еще больше, добавив сюда охоту. Эта борьба мнений оказалась весьма полезной. Может быть, именно в рассуждениях об «аграрном Марсе» применявшиеся последовательно друг за другом методы исследования лучше всего выявили и свою силу, и свою слабость.

Календарь как священная топография, литература, в качестве которой выступали надписи, легенда, рассказывающая о первых веках, и история, повествующая о последних веках, — все это дает многочисленные доказательства существенной связи Марса с войной.

Цикл праздников, посвященных Марсу, делится на две группы: одна группа праздников открывает (в Марте, иногда с продлением), а вторая группа замыкает (в октябре) военный сезон. Весной — это праздники Эквирии со скачками на Марсовом Поле (27 февраля и 14 марта), очищением оружия во время праздника Квинкватрии (19 марта) и праздник труб во время Тубилюстрии (23 марта, 23 мая). В октябре совершаются ритуалы Октябрьского коня в иды и очищения оружия 19-го числа. К этому, конечно, следует добавить, в календы, ритуал tigillum sororium[250], который объясняется в легенде о юном Горации — типе воина, подвергаемого очищению после насилия, совершавшегося по необходимости или без надобности во время войны.

До закладки Августом фундамента сооружений в честь Марса Ультора (Мстителя) — мстителя за Цезаря и за знамена, захваченные парфянами, — святилища Марса создавались по совершенно определенным, четко сформулированным правилам: подобно часовому, Марсу отводилось место не в городе, где должен царить мир и куда не входят вооруженные войска, а за городской чертой, перед Wildnis (диким лесом). Лес — что бы ни говорили — не принадлежит к владениям Марса. От лесной