— Значит, вы действительно защищаете людей?

— Сегодня ты на удивление туго соображаешь, — улыбка Говорящего стала совсем уж кривой. — Мы защищаем себя. Что, например, сделает твой отец, если узнает, будто Крылатые когда-то не соседствовали с людьми, а подчиняли их?

— Я не думаю, что он немедленно развяжет войну. Сейчас не те времена и…

— Про немедленно никто и не говорил. Но вот давать еду, он вполне может и перестать, что уже неприятно. Да и одно дело жить бок о бок с живыми воплощениями светлого божества, и совсем другое с воплощениями божества тёмного, злого и угрожающего. Одно дело, когда в степях обитают кошмарные твари, от которых Крылатые защищают. И совсем другое знать, что там живут всего лишь такие же люди.

— Я поняла, можешь не продолжать.

Ренна стиснула голову, готовую, кажется, расколоться надвое: не от боли или шока от полученных сведений — от поселившейся в ней пустоты. Всё сказанное Нангеши, она прекрасно понимала и важность услышанного тоже. Но это соскальзывало с сознания, как с ледяной горки, и исчезало в темноте.

— Но Велеру же удалось от них убежать… — всё же выговорила вслух то единственное, что имело хоть какое-то значение.

Нангеши промолчал. И это само по себе можно было считать ответом.

Старый кошмар явился обновлённым. Вместо чёрной драконицы был алый дракон, вместо огненной сети — орды: рогатых, скалящихся, визжащих, лезущих на Крылатого, будто муравьи на быка. Мелкие, надоедливые, но уж слишком их много и каждый отщипывал по кусочку плоти, чешуи, буквально разрывая зверя. Дракон ревел…

Ренна, смутно осознающая, что это всего лишь кошмар, её сон, рванулась, выдёргивая себя из воняющего кровью и гарью страха, но лишь провалилась глубже.

Степь, дым и серое небо исчезли, остался голый, мокрый предзимний лес и туман такой густой, что вытянутой руки не видно. Чёрные сучья кустов торчали из него, будто пальцы покойника из рыхлой могилы, норовя зацепить, схватить. За ходящими, шевелящимися, живыми пластами молочной пелены прятался ужас, поджидал, глумясь, когда принцесса сама выйдет к нему.

Босые ступни совсем заледенели, уже не различая, что под ногами: ветки, камешки или перепрелая в студень листва. Рваный подол путался между коленями, мешая идти. Венец, ожерелье, серьги отяжелели, словно в них не рубины были, а булыжники. Прядь распущенных волос зацепилась за сук, рванула назад. Ренна вскрикнула, едва не упав, схватилась за мокрый мёртвый ствол.

Сердце колотилось в горле, но бежать было нельзя, никак нельзя, только осторожно пробираться вперёд, на ощупь. И всё равно казалось, что она ходит по кругу, раз за разом возвращаясь к тому, кого скрывала плотная дымка.

— Ну где ты? — проскулила, себя почти не слыша.

И не понимая, к кому обращается. Да и всё равно к кому: лишь бы спас, лишь бы заставил исчезнуть это страшное.

— Я здесь, — раздалось, конечно же, за спиной. — Почему раньше не позвала?

На туман легла тень огромных крыльев, и тот будто отступил, начал таять, становясь жиже. И то, страшное, что пряталось в нём, тоже отступило. А в спину теплом пахнуло, ласково взъерошило волосы.

— Дальше сама дойдёшь, — прогудело сзади.

Затылка коснулась горячая ладонь и…

Ренна села на кровати. Растёрла сухое лицо, невидяще уставилась в растрескавшиеся, не очень-то и защищающие от ветра ставни. Через щели сочился мутный утренний свет. Жаровня давно погасла и уже успела остыть. Комната промёрзла так, будто на улице не осень, а лютая зима стояла. Принцесса натянула плащ, даже капюшон накинула, но теплее не стало — мех толком так и не высох, топорщился слипшимися сосульками.

В дверь тихонько постучали.

— Да? — спросила её высочество, не слушая, что там ей говорят.

Просто это не имело никакого значения. А единственное, в чём на самом деле был смысл, оказалось очень-очень простым: он всегда стоял у неё за спиной. Невеста гемнона! Первая среди вовсе и не равных. Просто первая. Всего лишь его невеста.

— Иду, — отозвалась, когда снова постучали.

Маленькие резные фигурки из гладкой прохладной кости: девочка в разорванном платье, девушка с книгой… «Простите, я просто про неё забыла…»

— Ренна? — глуховато донеслось из-за толстой двери.

— Я сейчас.

Принцесса ткнулась лбом в колени, обхватила ноги.

Какой хороший, глубокий, а, главное, бессмысленный вопрос: «Что такое любовь?» Да ничто это, малость: даже не готовность, а просто способность отдать. Молча. Не требуя, не намекая, и взглядом не давая понять, будто нужна благодарность. Поступиться самым главным, что для Крылатых важно: показать слабость? Нет проблем. Пойти против воли духов? Да легко. Отойти, очень стараясь делать вид, будто тебя и не существовало никогда? Если так станет лучше… И защищать, стоять рядом, за спиной, пока сама не откажешься. А ещё быть безгранично счастливым уже только оттого, что тебя приняли.

— Ренна!

В дверь ботнули решительно, настойчиво.

— Иду.

Принцесса встала с кровати, поправила подол мятого платья, потянула плащ.

Слёз не было. Просто потому, что они тоже не имели никакого смысла. Плакать можно, когда хочешь чего-то добиться, когда не можешь справиться с эмоциями, когда кажется, будто силы кончились. Можно плакать, чтобы себя пожалеть. А сейчас от слёз какой толк?

Разбухшая от влаги дверь открылась с трудом, натужно скрипнув.

— Лошади готовы, — бесстрастно сообщил Нангеши, — пора выезжать. — Принцесса молчала. — Девочка, уже пять дней прошло. Все следы давно смыло. Дальше искать бессмысленно. Пора уезжать.

Ренна кивнула, потёрла лоб.

— Куда?

Этот, казалось бы, безумно простой вопрос потребовал неимоверного усилия. Принцесса даже губу прикусила — внешняя боль заставляла думать. Правда, помогало это ненадолго.

— Сначала в Серые скалы, потом тебя проводят в империю. Пойми, ты больше не Старшая мать, — Говорящий потянулся: то ли хотел по плечу потрепать, то ли по голове погладить. Но девушка отстранилась и руку Нангеши опустил. — Тебе здесь больше нечего делать. Всё-таки ты человек.

— А если у меня будет ребёнок?

— Всё равно он не сможет стать гемноном. По крайней мере, не сейчас. Будешь ждать, пока повзрослеет, в силу войдёт? — От участливого голоса Говорящего у Ренны зубы сводило. Принцесса хотела было попросить его не быть таким сиропным, да передумала. Ведь в этом тоже было не слишком много смысла. — Дома тебе станет намного лучше. Конечно, все подарки Арэна можешь забрать.

— Статуэтки тоже? — вскинулась Ренна.

— Все, — кивнул Нангеши. — Ну что, пойдём?

Принцесса снова кивнула болванчиком, обернулась, осматривая комнату, проверяя, не забыла ли чего. Хотя, что она могла тут забыть?