litbaza книги онлайнИсторическая прозаПятая труба; Тень власти - Поль Бертрам

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 195
Перейти на страницу:
стянул сюда на аутодафе по приказанию досточтимого дона Бернардо Балестера.

— Это ваш командир, этот дон Бернардо Балестер? — спросил я.

— Ваше превосходительство… — залепетал он, выпучив на меня глаза.

В эту минуту монах, очевидно, слышавший наш разговор, медленно подошёл к краю эшафота. Важно поклонившись, он сказал:

— Дон Бернардо Балестер — это я, недостойный брат ордена Святого Доминика. Я послан сюда инквизитором, чтобы очистить эту общину от скверны. Прошу не гневаться на этого достойного офицера. Всё, что он делал, делалось в соответствии с моими желаниями, в которых я руководствовался основательными причинами.

Он говорил это с такой уверенностью, как будто сеньор Лопец и я сам были посланы сюда только для того, чтобы угождать ему во всём. Я вспомнил — я не раз слышал это от герцога, да слышал неоднократно и в дороге, пока ехал сюда из Брюсселя, — что этот монах был рекомендован епископом Рермондским Линданусом, который воображал, что может представлять церковь так, как это было при Иннокентии IV, когда король с покорностью принимал всякие распоряжения папы и его легантов. Но с тех пор времена переменились, и сам Линданус скоро почувствовал это. Наши мечи поддерживали церковь, ибо такова была воля короля. Но мы вложили бы их в ножны, если бы приказание было изменено.

Я с высокомерной снисходительностью ответил на поклон монаха и сказал:

— Я надеюсь, достопочтенный отец, что вы имеете надлежащие полномочия, которые дают вам право так действовать. Позвольте спросить, в чём обвиняются эти три лица.

— В служении дьяволу и Черной магии, сеньор.

Это было страшное обвинение. Если б это было нечто обычное, вроде того, что человек присутствовал на собрании кальвинистов, что считалось государственным преступлением, то я мог бы не церемонясь, вырвать это дело у монаха. Инквизиторам не приходилось спорить со светскими властями о пределах их компетенции, и губернатор может многое сделать, особенно здесь, в Голландии. Но обвинение в ведовстве подлежало исключительно церковной власти.

Впрочем, поразмыслив, я даже обрадовался, что речь идёт о ведовстве. Ведьмы не составляли секты, которая грозила бы существованию церкви, и потому на меня не могло пасть подозрение, что я покровительствую еретикам. Кроме того, в некоторых делах мы в Испании держались гораздо более просвещённых взглядов, чем здешний народ.

Как бы то ни было, я решился спасти её.

Монах сказал о Черной магии.

— Это весьма серьёзное дело, достопочтенный отец, — отвечал я. — Но почему на казнь этих вредных лиц вызвали весь гарнизон. Ведь эта казнь должна была бы доставить удовольствие всем добрым католикам. Надеюсь, что этот город — не гнездо ведьм и анабаптистов?

— Нет, — отвечал бургомистр. — Поверьте мне…

— Не очень-то ему верьте, — вскричал монах. — Тут царит дух неповиновения, еретики и ведьмы так и кишат и находят себе поклонников во всех классах. Но здесь правосудие уже свершилось, и ничья рука не может остановить его.

Я стиснул зубы и улыбался про себя, думая, что он может ещё сказать. Инквизиторы не привыкли, чтобы у них вырывали их добычу. Я ещё не совсем разгадал этого человека. Женщина отличалась поразительной красотой, и ревностному инквизитору, к услугам которого в Голландии целые стаи еретиков, недолго приходится искать ведьм.

Монах, впрочем, ещё не кончил.

— Я прошу вас исполнить ваш долг, — говорил он, обращаясь ко мне. — Я требую правосудия. В ваших руках меч. Припомните — им вы должны разить. Грех против святой церкви вопиет об отмщении. Исполните ваш долг!

— Я исполню свой долг и без вашего напоминания об этом, достопочтенный отец, — холодно отвечал я. — Мин хер ван дер Веерен, — продолжал я, обращаясь к бургомистру, который молча слушал нашу беседу; я знал, что он прислушивался к ней с жадным любопытством, — вы слышали, какие обвинения против вас и вашего города были заявлены достопочтенным отцом, пекущимся о спасении ваших душ. Что вы можете возразить?

В моём взгляде и голосе, очевидно, было одобрение.

— От имени города и от себя самого я почтительнейше протестую против заявления достопочтенного отца. Мы гнушаемся ведьм и всяких учений, отвращающих от истинной веры. Наш город — гавань, и к нам приезжают люди из других местностей, за которых мы не можем отвечать. Всё остальное население — честные граждане. И да дозволено мне будет сказать, достопочтенный отец далеко заходит в спасении наших душ. Мадемуазель Марион де Бреголль — он указал на женщину в середине — известна как особа вполне добродетельная, и народная молва говорит, что достопочтенный отец введён в заблуждение злыми языками и ложными свидетельствами. Говорят ещё и другое, чего я не могу здесь повторить.

По мере того как он говорил, он становился всё смелее и смелее.

— Мы обращаемся к вам с просьбой о том, чтобы процесс был пересмотрен. Мы все, не только народ, но и городской совет, уверены, что тогда невиновность, несомненно, будет обнаружена. Мы также просим о правосудии.

Он преклонил передо мной колена и поднял руки. Ветер играл его длинной седой бородой. Сзади него безмолвно стояла густая толпа народа. Все глаза были устремлены на меня, в чьих руках была жизнь и смерть. В глазах доминиканца светился злой огонёк, пока бургомистр говорил. Но теперь он потух, и монах холодно сказал:

— Их языки изрыгают хулу, ваше превосходительство. Как вам небезызвестно, судопроизводство инквизиции — тайное, и его нельзя объяснять всем. Её приговор окончателен, и против него нельзя возражать. Эта женщина осуждена на основании вполне надёжных свидетельств в числе, даже превышающем положенное. Кроме того, она созналась, хотя сатана укрепил её сердце и она не принесла покаяния.

Я глядел на неё во время этой речи, но не мог решить, слышала она это или нет. Она стояла к нам спиной, и ветер дул с нашей стороны, и она не могла говорить.

— Её признание, конечно, внесено в протокол суда? — спросил я.

— Я его не видел! — вскричал бургомистр, всё ещё стоявший на коленях.

— Внесено ли оно в протокол или нет, но факт остаётся фактом, — строго сказал монах. — Я уже сказал, что она созналась. Что же касается этого человека, то вы слышали его слова. Он изобличается ими в бунте против церкви и в ереси. Я прошу арестовать его и доставить на суд церкви.

Это был истый монах, из породы тех, которые не отступят ни на шаг, хотя

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 195
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?