– Но разве ты не понимаешь? – сказал я, коснувшись руками ее лица. – Если ты останешься со мной… детей придется оставить.

Она отшатнулась от меня.

– Ты не можешь заставить меня выбирать! – вскричала Трейси.

– Я и не позволяю тебе выбирать, Трейси. Решение уже принято. К тому же ты ведь слышала Би-Эм: у нас только четыре-пять процентов вероятности, что это сработает.

– Я сказал, три-четыре, – поправил меня Би-Эм.

– Спасибо тебе, здоровяк, – саркастически бросил я.

– Все ради вас. Да, кстати, я остаюсь.

– Твою ж мать! – Я повернулся к нему. – Би-Эм, мы ведь не так договаривались.

– Хочешь поспорить? – угрожающе спросил он.

– Ладно, Би-Эм, жизнь твоя – тебе ею и разбрасываться.

– Майк, ты же сказал, что план может сработать, – отчаянно пробормотала Трейси.

– Милая, я просто неудачно выразился.

– Да уж, пап, неудачнее не бывает, – заметил Тревис.

– Да что ж сегодня такое с галеркой? – спросил я небеса. (Ответа не было… Неудивительно.)

– Пап, еще один стрелок вам не помешает, – сказал Тревис.

– НЕТ! – в унисон воскликнули мы с Трейси.

Что ж, хотя бы в этом у нас не было разногласий.

На следующее утро мы принялись за работу. Фред оказался хорошим помощником, чего я, признаться, не ожидал. Сложно было переоценить его знания о том, как защитить дом от приближающегося шторма. На этот раз шторм был не совсем обычным, но теория от этого не менялась. Нам нужно было, чтобы ничего снаружи не могло попасть внутрь.

Мы с Тревисом и Джен подготовили множество сюрпризов. Остановить нападавших наши ловушки не могли – увы, у меня не завалялось ядерной бомбы! – но так мы хотя бы показывали, из какого теста сделаны. Мне это было по вкусу. Впрочем, знай я, какие сюрпризы приготовила мне Элиза, я бы не был так настойчив.

Трейси и Николь подготовили все необходимое для нашего поспешного отступления, когда придет время. Жена задала мне только один вопрос о машинах:

– Майк, если сейчас у нас нет места, то откуда оно появится потом?

Я ответил ей долгим взглядом, и она прекрасно его поняла.

Честно, если бы план сработал, все могло закончиться не только для некоторых из нас, но и вообще для всех. Кэрол задумчиво бродила по дому и плакала, то и дело касаясь каких-нибудь предметов и поправляя их на месте. Она тяжело переживала потерю, которую еще не понесла, но я не мог ее осуждать.

Эстер, Джек и Джилл забили на обед шесть кур. Пир получился на зависть королям.

– Прямо как дома, – мечтательно сказал Би-Эм, поглаживая живот.

Он проснулся, только чтобы съесть целиком пару цыплят.

После обеда мы с Кэрол пошли в сарай, где обитали животные.

– О, Майк… – она уронила голову мне на плечо.

– Все это к лучшему, Кэрол. Ты ведь слышала Фреда: похоже, они разнообразили свой рацион.

Я почувствовал, как она вздрогнула от отвращения.

О курах мы уже позаботились – я даже тихонько рыгнул, вспомнив обильную трапезу. Теперь я открыл загон для свиней. Огромная свиноматка по кличке Шарлотта выжидающе посмотрела на меня, как будто я пришел ее покормить. Ее отпрыск заметил свет и выбежал на улицу.

Но Шарлотта была не намерена никуда выходить. Она всю жизнь провела в этом загоне пятнадцать на пятнадцать футов и привыкла к тому, что люди постоянно приносят ей еду и питье. Наверное, ее зачаточный разум решил, что она является своего рода священным животным, что в общем-то было недалеко от истины. Проблема в том, что окончить свои дни она должна была не на пылающем корабле викингов, а на костре, обвалянная в специях. Может, еще рядом с бочкой холодного пива. И с Суперкубком по телику.

– Майк? – спросила Кэрол. – Ты в порядке?

– Прости, подумал о бесконечно более прекрасных вещах.

– А кто сейчас о них не думает! – заметила она.

Я лишь согласно кивнул.

Увидев меня, Бесси испуганно округлила глаза. Честно говоря, я ее не винил. Интересно, долго ли ее разделывать, чтобы получить хороший тибоун-стейк? Мой желудок заурчал, переваривая курицу.

– Ну, старушка, тебе повезло.

– Повезло? – переспросила Кэрол. – Да она, скорее всего, замерзнет до смерти.

– Это да… – виновато признал я.

Кэрол открыла калитку в стойле Бесси. Та недоуменно посмотрела по сторонам. Само собой, она была коровой, но на каком-то уровне она понимала, что животные, которые покидали этот сарай, никогда уже в него не возвращались. Может, настал и ее час? Она посмотрела мне в глаза. Должно быть, у меня над головой летал мультяшный пузырь с нарисованным гамбургером, увидев который, она поплелась к выходу.

– Удачи, старушка, – сказал я ей вслед. – Жаль, нам не выпало шанса познакомиться получше.

Я погладил себя по животу.

– Майк, не заставляй меня взять назад все хорошие слова, которые я о тебе сказала.

Кэрол заплакала, и я приобнял ее за плечи.

– Неужели это действительно конец? – всхлипнув, спросила она.

– В общем, да.

Я уже смирился со своей судьбой. Не хочу сказать, что она была мне по душе или что я с нетерпением ждал будущего, но в ней все равно чувствовалось дыхание свободы.

Мы с Кэрол подошли к старому дому. Холодное зимнее солнце клонилось к закату, и на его место медленно выползала еще более холодная зимняя луна. Было полнолуние. Луна казалась огромной, как тарелка, и висела очень низко.

– Что ж, мы хотя бы сможем их разглядеть, – заметил я.

– И что в этом хорошего? – спросила Джен, не ожидая ответа, когда мы с Кэрол добрались до крыльца.

Сомневаюсь, что зомби учитывали психологические эффекты ночной атаки. Для них это был просто вопрос времени. Они нападут, как только доберутся до фермы. Вот и все. Джен помогла Кэрол подняться на крыльцо и проводила ее в дом, а я тем временем поправил сигнализацию. Не хотелось бы, чтобы меня застукали на горшке со спущенными штанами. Тут я вспомнил о Кэше, и это уже не показалось мне таким смешным. Садящееся на западе солнце и восходящая на востоке луна зависли примерно на одном уровне, когда я осуществил самый важный пункт нашего плана.

Мне пришлось перебороть некоторое сопротивление и закрыть глаза на плач и скрежет зубовный, но в итоге я был настойчив и добился практически всего, чего хотел. Би-Эм улыбнулся, понимая что стал единственной ложкой дегтя в моей бочке меда. Около часа мы с Джен делали вид, что играем в карты за кухонным столом. Би-Эм вернулся на диван. Интересно, сумеет ли он пребывать в сознании достаточно долго, чтобы помочь нам в битве? В доме царила неестественная тишина, но это, пожалуй, я сам переносил собственные чувства на окружение. Какие звуки вообще мог издавать этот дом? Я уже скучал даже по первоклассным газовым атакам Генри.