А потом Холли уткнулась лицом в подушки, чтобы заглушить крики экстаза, рвущиеся из ее груди, а судорожные конвульсии его тела громко прокатились по ней.

Мастерфилд-Парк был погружен в темноту и тишину, когда Дуглас свернул на подъездную аллею в промежутке между полуночью и рассветом. Колин велел ему ехать не к дому, а сразу направляться к конюшням. Сонная Холли согласно кивнула. Сначала они осмотрят лошадей, а потом уж подумают об отдыхе.

Измученный мистер Питерсон встретил их на мощеном дворе конюшни, когда Колин помогал Холли выйти из экипажа.

— Ничего подобного я в жизни не видел, милорд, — сказал он. — Да, бывало, чтобы заболели сразу две-три лошади, но чтобы все сразу…

— Опишите мне точно симптомы, начиная с самых ранних, — попросил Колин.

— Сначала мы заметили, что некоторые лошади ходят как-то неровно, спотыкаются, их бока напряжены, словно они пытаются поджать живот. Вскоре после этого начались проблемы с пищеварением, у некоторых я приметил расширение зрачков.

— А лошади гостей? — поинтересовался Колин.

— Как только были замечены первые признаки заболевания, все они куда-то исчезли. Но ваши личные скакуны в полном порядке — пока что. Заболели только скаковые и охотничьи лошади.

— Вы лечили их, как обычно лечат колики? — спросила Холли.

Питерсон обвел недоуменным взглядом ее фигуру, закутанную в плащ, и Колин тут же пожалел о том, что привез ее сюда, понимая, что это приведет к волне сплетен. Впрочем, лицо ветеринара сохранило озабоченное выражение. И даже если он счел странным то, что они путешествовали ночью в одной карете, то виду не подал.

— Вот что мы делаем, мисс. — Ветеринар махнул рукой в сторону арки, разделявшей два крыла конюшни. — Грумы по очереди выгуливают больных лошадей всю ночь напролет. Я распорядился давать им больше воды, и они не едят ничего, кроме самого лучшего чистого сена.

— Кто-нибудь осматривал зерно?

— Да, милорд, на вид оно вполне нормальное, но…

Питерсон замолчал на полуслове. И он, и Колин отлично знали, что обычный осмотр может и не выявить яд.

— Я хочу, чтобы мне принесли в кабинет образцы зерна, — сказал Колин.

— Леди Харроу приказала, чтобы образцы отправили в Лондон, ее мужу, — сообщил мистер Питерсон.

— Хорошо. — Поморщившись, Колин несколько раз моргнул, отгоняя сонливость. — И все же я хочу сам провести кое-какие анализы. Также доставьте мне образцы сена и воды с ярлыками. Я хочу точно знать, откуда взят каждый образец.

— Воду берут в наших колодцах, милорд.

— Пусть так. Известны случаи, когда воду в колодцах травили.

— Милорд, все лошади получают корм из одних и тех же источников. И если было какое-то заражение или инфекция, заболели бы все животные.

Колин подумал несколько мгновений, а потом его осенило:

— Вы уверены, что все лошади питаются одним и тем же кормом? Разве некоторые из наших гостей не привезли с собой специально разработанные пищевые формулы, чтобы именно по ним составляли рацион тем животным, которых они возьмут здесь напрокат на время скачек? Не могло бы случиться, что остатки этих смесей добавили к тому корму, который дают нашим лошадям?

— Даю слово, сэр, это невозможно!

— Добудьте мне образцы этих смесей. — Вдохнув полной грудью влажного предрассветного воздуха, Колин посмотрел на дом. — Где моя сестра?

— Полагаю, она отдыхает, сэр, хотя, должен сказать, она едва с ног не сбилась, помогая грумам почти до полуночи. Ее помощь пришлась очень кстати. Увидев, что она зевает, я настоял на том, чтобы она хоть немного отдохнула. И ваши братья помогали. Нам же нужно было как можно больше помощников, чтобы выгуливать лошадей.

Колин кивнул: он был рад услышать, что его родные хоть немного отдохнут, что было просто необходимо. Он чувствовал себя совершенно опустошенным, но не только из-за беды, приключившейся с лошадьми. Всю жизнь он потратил на то, чтобы сплотить семью, был посредником между родными, утешал, ободрял, защищал… и все для того, чтобы оказаться лицом к лицу с обстоятельствами, контролировать которые он не в состоянии. Что будет, если течение событий не изменится? Какое будущее ждет семью Эшуортов? Финансово они не пострадают, потому что их состояние пополняется из других источников. Но то, что давали им эти лошади, деньгами не измерить. В награду за общение с ними они получали гордость, чувство удовлетворения за достигнутые результаты.

Колин протянул Холли руку. Он понял, что ему необходима поддержка в виде ее упрямого нрава, искренности; помоги ему, Господи, но даже ее упреки поддерживали его, заставляли признавать правду и что-то предпринимать.

Теперь ему все это было нужно. Он хотел, как и она, верить в то, что вместе они найдут дорогу к счастью. Словно почувствовав это, Холли взяла его под руку, и они вместе направились по конюшенному двору к тяжелой двери, которая вела к его кабинету в конюшне. Прежде чем войти туда, Колин повернулся к Питерсону.

— Я попрошу вас послать одного из конюхов в дом с просьбой принести нам сюда чай, — сказал он.

— Из кухни всего четверть часа назад прислали булочки и овсяные лепешки, сэр, — проговорил ветеринар. — Я распоряжусь, чтобы и вам принесли несколько штук.

Как только они вошли в кабинет, туда пришел конюх и разжег жаровню. Через несколько минут Питерсон принес и освежающие напитки. Холли сняла с себя плащ, который одолжила ей вдовствующая герцогиня, и стала греть руки. Колин пододвинул к своему креслу у письменного стола единственный стул, стоявший в комнате.

— Садись, — пригласил он Холли. — И поешь немного.

— Я уже столько часов просидела на месте… — Она обвела комнату унылым взглядом, но потом повернулась и подошла к столу. — Но вообще чего-то горячего и вкусненького очень хочется. — Взяв чашки, она поставила их на блюдца, разлила чай, добавила в него сахар и немного молока. А потом выбрала себе булочку с патокой, лежащую на подносе, который принес Питерсон.

Пристроившись в уголке своего стола, Колин залпом выпил половину чашки, не замечая того, что горячий напиток обжигает ему горло. Чай был черным и очень крепким — именно такой ему был нужен для того, чтобы заставить мозг работать после утомительного путешествия. Теперь ему были нужны только образцы.

Колин поднял руку.

— Подойди ко мне, пожалуйста.

Холли забросила оставшийся кусочек булочки в рот и поставила чашку на блюдце. Когда она приблизилась к Колину, тот отставил чашку в сторону и взял Холли за талию.

— Извини меня за мое поведение по пути сюда, — вымолвил он.

Холли зажала ему рот пальчиком.

— О чем ты говоришь? Сейчас главное — поставить лошадям диагноз и назначить лечение.