– Погодите. Так лучше слышно. – Они замерли на дороге, и лошади тут же начали рассеянно щипать траву. Перешептывание:

– В какую сторону теперь?

– Свернем с дороги?

– Там же дикие заросли. Если мы направимся туда, то лошадь может сломать ногу.

Послышался перестук копыт, близкий. Чиркнул кремень, и внезапно загорелся факел. В непосредственной близости от нее появилось чье-то лицо. Низколобый мужчина с завязанными на затылке волосами мрачно добавил:

– Хуже того. Вы сами можете сломать шеи.

Попятившись, она увидела, как вокруг нее зажглись огни. Четверо мужчин с фонарями и мечами. Все они были с «конскими хвостами» и выглядели очень довольными. Самый дальний приблизился и сказал:

– Мы хотели бы поговорить с Воробушком.

Его лошадь била копытом по земле, и Шэй почувствовала, а не увидела, что остальные ждут за ее спиной.

– Ну так говорите, – сказала она.

– Наедине, если вы не возражаете.

Выехав вперед, Алюэтта перегородила Шэй дорогу.

– Никуда она с вами не поедет. Придете завтра на наше выступление. И купите, черт возьми, билеты.

Четверо здесь и трое на дороге. А актеров Призрачного театра только пятеро. Не слишком неравный бой, но в незнакомцах чувствовалась та вольная лихость, что ассоциировалась для Шэй с убийцами. Она сказала как можно равнодушнее:

– Алюэтта права. Приходите завтра на наше представление. И, разумеется, вам не понадобятся билеты. Мы будем рады видеть вас.

Мужчины, казалось, выразили молчаливое согласие. Передняя лошадь потянулась к траве, но всадник вновь натянул поводья, заставив ее поднять голову.

– Боюсь, это вовсе не предложение. Считайте это нашим требованием.

Бесподобный поставил свою лошадь рядом с Алюэттой и сказал:

– Требование? Вы что, банда вербовщиков? – он ухмыльнулся. – Или того хуже, это можно назвать чем-то вроде человеческого огораживания.

Он явно порадовался собственной шутке, но низколобый смерил его равнодушным взглядом.

– Называйте как хотите. Она нам нужна. У нее есть дар, а дарами надо делиться.

Бесподобного, казалось, устраивало, что они обменивались словами, а не ударами.

– Дары даются, а не отбираются. – Он расслабленно держался в седле, но его голос звучал напряженно.

– Тогда давайте, – рассмеялся низколобый, протягивая руки.

Бесподобный сжал пятками бока лошади.

– Вытягиваемся в линию, – прошептал он, и они быстро перестроились. Бесподобный протянул руки в обе стороны. Шэй взяла левую; она была прохладной и сухой.

– Мы едем дальше. Если вы остановите нас, то это будет ваш выбор.

Шэй свела бедра, и ее лошадь двинулась вперед. Она крепко сжала руку Бесподобного. Его лошадь, сделав неуверенный шаг, остановилась. Шэй заметила, как его пятки еще сильнее сжали бока животного. Неохотно лошадь подошла ближе к незнакомцам, и остальные последовали за ней, но мелкими настороженными шагами. Когда они оказались достаточно близко, чтобы услышать дыхание людей, лошадь Бесподобного вскинула голову и заартачилась. Она поднялась на дыбы, но Бесподобный успокоил ее.

– Ну же, девочка, – еще один маленький шаг. Шэй тоже настаивала на своем. Она уже приблизилась настолько, что почувствовала табачный запах в мужском дыхании. Тем не менее они продолжали двигаться дальше.

Лязг металла. Трижды просвистели клинки. «Вжик – вжииик – вжииик». В лунном свете блеснули ножи. Трасселл вскрикнул, когда его лошадь встала на дыбы и, развернувшись, поскакала прочь. Он исчез в мгновение ока.

– Есть один умный парень. И вам лучше последовать за ним.

Шэй побуждала лошадь идти вперед, но она фыркнула и забила копытом по земле. На морде ее появились следы пены. Животное явно боялось протискиваться между лошадьми коммонеров, но Шэй впилась пятками в лошадиные бока. Еще два шага. Она уже оказалась практически рядом с людьми Джаггера, достаточно близко, чтобы дотянуться и сорвать шляпу с ближайшего всадника. Еще один шаг, седла уже задевали друг друга, и лошади опять остановились. Бесподобный оказался лицом к лицу с их лидером.

– Не будет ли Джаггер возражать, – спросил он, если ты доставишь ему мертвого воробушка?

– Да, будет, – кивнув низколобый, – но сомневаюсь, что в этом есть необходимость.

Шэй не понимала, что он имел в виду, пока он не вонзил свой клинок глубоко в живот Бесподобного с таким церемонным видом, словно передавал некое послание. Мгновение они смотрели друг на друга, а затем коммонер вытащил лезвие. Бесподобный опустил взгляд на свою белую рубашку; лунного света хватило, чтобы увидеть, как она потемнела до самого подола. Все замерли, а потом Бесподобный почти изящно соскользнул с лошади. Стояла такая тишина, что Шэй услышала, как толчками изливается его кровь, почувствовала даже ее запах: металлический привкус крови.

Но внезапно Шэй вдруг обхватили чьи-то руки, и мир в ее глазах перевернулся. Лошади коммонеров припустили рысью, и она еще видела в лунном свете, как Алюэтта и Бланк спешились и, уменьшаясь в размерах, сгорбились над упавшим Бесподобным, видела, как они уложили его на спину и зажали ему рану, а потом сцена превратилась в размытую миниатюру, лошади перешли на галоп, и она слышала теперь только стук копыт и пульсацию крови в ушах, но неожиданно они свернули на другую дорогу, и в тот же миг весь ее знакомый мир исчез бесследно.

33

Для нее приготовили большую птичью клетку. Шесть футов в высоту и четыре – в поперечнике; достаточно большую, чтобы во время езды биться о борта телеги. Стены сколотили из деревянных реек, а основание заполнили тяжелым балластом. Шэй держалась за рейки, раскачиваясь туда-сюда, но едва могла оторваться от дна. Ее повозка ехала в середине медленно ползущего в ночи обоза. В какой-то момент к ней подошел парень с повязкой на глазу и передал тарелку супа, кусок хлеба и ведро. Ведро встревожило ее больше всего, очевидно, они не собирались останавливаться в ближайшее время.

Она потерла ноющие запястья. Похитители связали их, а затем подвесили к шесту за спинами, как обычную поклажу. Они долго ехали в молчании, не обращая внимания на ее тщетные попытки освободиться, а в итоге затолкали в эту клетку и заперли дверцу. То, что в хозяйстве Кокейна имелся такой реквизит – клетка размером с человеческий рост, – добавляло страха к ее мучениям.

Телеги мчались по неосвещенным дорогам, и Шэй неистовствовала, возмущалась и кричала, но ритмический перестук колес и безразличие конвоя в итоге утомили ее. Она улеглась на дно, свернувшись в клубок, пообещав себе, что отдохнет немного, однако, очнувшись, осознала, что вокруг уже светло, а перед ней на стуле сидел Джаггер. Он вырезал что-то из зуба какого-то зверя, длиной с ладонь Шэй. Она лишь приоткрыла глаза, но он заметил, как она пошевелилась. Поворачивая зуб, он придирчиво осмотрел его с разных сторон.

– Ну, как