Он лег на пол, посмотрел под кроватью. По его просьбе Карина поднялась. Пока он разрезал ножом матрас в разных местах, она искала какие-нибудь неровности или вмятины на каменном полу.

Что-нибудь, за чем может скрываться потайная дверь или черный вход. Но не смогла обнаружить ни одного желобка, ни одного углубления.

Тем временем Штерн достал из дорожной сумки небольшой пульверизатор, из каких обычно опрыскивают комнатные растения. И распылил бесцветное рентгеноконтрастное вещество на полу комнаты.

– Не пугайся, – предупредил он, когда закончил. Потом выключил лампочку на потолке, и комната погрузилась в кромешную тьму.

– На что нужно обращать внимание? – уточнила Карина, когда ультрафиолетовый фонарик в руках Штерна призрачно осветил их лица.

– Сейчас увидишь. – Штерн повернулся по часовой стрелке вокруг своей оси. – Или нет, – продолжил он минуту спустя. В одном месте у гостя, вероятно, началось носовое кровотечение, но ультрафиолетовый свет не обнаружил больших пятен крови, которые здесь когда-либо удаляли.

– Что теперь?

Тяжело дыша, Штерн лежал на продырявленном матрасе, уставившись на вновь ожившую лампу под потолком.

– Теперь я ему, видимо, позвоню.

Он вытащил сотовый телефон из кармана джинсов и набрал номер, который был записан у него на маленьком листке.

– Роберт Штерн, – поприветствовал он.

– Вы позвонили слишком поздно. Исключительное разрешение на телефонные разговоры действует до тринадцати часов.

– Сейчас двенадцать сорок три, так что передайте ему, пожалуйста, трубку.

Недовольный голос на другом конце уступил место кому-то, кто говорил намного дружелюбнее и образованнее. В отличие от директора тюремной клиники этот человек все-таки убил немало людей.

– Лозенски?

– У аппарата.

– Вы знаете, почему я звоню?

– Да, из-за гостиничного номера 17.

– Что вы об этом знаете?

– Ничего.

– Вы не упоминали этот адрес при мальчике?

– Нет, мне вообще незнакомо это заведение. Я никогда не говорил о нем Симону и не знаю, почему он вас туда направил.

Штерн услышал, как Лозенски закашлялся.

– Зачем мне лгать? Я только что подробно во всем признался полиции и показал им все места преступлений, о которых не успел сообщить Симон. Семь трупов за пятнадцать лет. Больше никого нет. Зачем мне скрывать один?

«Я не знаю».

– Я лежу в тюремной клинике, где и умру. Что же мне еще терять, молодой человек?

Терять, действительно, нечего, согласился со стариком Штерн. Он коротко поблагодарил и положил трубку.

– Я могу принять душ, прежде чем мы заплатим за ущерб и уедем? – спросила Карина.

Штерн молча кивнул. Услышав шум воды в ванной, он поднялся с кровати и отдернул штору. Открыл заклинившую стеклянную дверь и распахнул как можно шире. Свежий, чистый воздух ворвался в маленькую комнату.

Штерн вышел наружу и посмотрел вдаль. Пляж, на котором находился мотель «Парк Инн», тянулся вдоль моря на километры в обе стороны. Прибой, час назад с силой накатывавший на берег, немного успокоился. Штерн закрыл глаза и почувствовал шелковое прикосновение ветра на своем лице. Потом его кожу согрело приятное тепло. Когда он открыл глаза, его ослепили первые тонкие лучи, пробившиеся через дырявый облачный покров. И вдруг кто-то словно отдернул грязное покрывало – и солнце засияло, как в один из первых весенних дней.

– Карина, – хотел было позвать он, как его ноги что-то коснулось.

Он посмотрел вниз и увидел под ногами резиновый мячик размером с шар для боулинга. Солнце светило все ярче, и Штерн приложил ладони ко лбу козырьком, вглядываясь в направлении, откуда к нему прикатился мяч.

– Можно забрать? – услышал он звонкий, очень молодой голос.

Штерн сделал два шага навстречу ребенку. И вдруг невероятное тепло захлестнуло его изнутри. Мальчик стоял на песке на расстоянии двух вытянутых рук и ел лимонное мороженое. В этот момент Штерн знал, почему он здесь, хотя больше вообще ничего не понимал.

Он узнал ребенка. Его измятый снимок – фотография с экрана телевизора – все еще лежал в заднем кармане его брюк.

А когда десятилетний мальчик улыбнулся ему, Роберту показалось, что он смотрит в зеркало и видит свое отражение.

И где же я застал вас? В кресле, на диване, в метро, в кровати? А может, вы стоите в книжном магазине и раздумываете, стоит ли тратить деньги на триллер немецкого автора, да еще с такой странной фамилией? Не важно: я благодарен вам. Вы держите в руках мою книгу и листаете ее – пусть даже просто открыли последнюю страницу, чтобы посмотреть, есть ли вообще у того, кто написал такую историю, друзья, которым он может сказать спасибо. Невероятно, но есть.

Я начну с тех, кто измотает мне все нервы, если я забуду упомянуть их, так так мы видимся почти ежедневно:

Мануэла – пожалуйста, продолжай так же активно заниматься спортом и правильно питаться. Если ты вдруг выйдешь из строя и перестанешь организовывать мою жизнь, я пропаду.

Герлинда – спасибо за помощь, поддержку и любовь, выражавшуюся в том числе и в еде, которую ты ставила мне на письменный стол, когда я не мог оторваться от написания книги. Без тебя я точно бы умер от голода.

Клеменс & Сабина – вы наверняка мечтаете, чтобы я уже написал книгу, в которой не будет болезней и психозов. К сожалению, в будущем вам еще не раз придется поработать моими медицинскими консультантами. Просто вы очень хорошо с этим справляетесь.

Пэтти – спасибо за яркое описание сеанса регрессивного гипноза, в котором ты участвовала, и разрешение использовать твои впечатления в этой книге.

Жолт Бач – я полюбил тебя еще до того, как научился правильно произносить твое имя. В «мозговом штурме» тебе нет равных!

Эндер – спасибо, что ты постоянно знакомишь меня с необычными людьми, которые вдохновляют меня и становятся прототипами персонажей в моих историях (Борхерт!). Только, пожалуйста, скажи ему, что я в принципе неплохой парень и он не должен ломать мне пальцы.

Сабрина Рабов, Томас Кошвитц, Арно Мюллер – спасибо за дружескую и одновременно профессиональную поддержку на протяжении всех этих лет. Несмотря на то, что я всегда навязываю вам свои книги в виде манускриптов в уродливых папках.

Петер Пранге – ты расчистил и подготовил для меня дорогу, по которой я сейчас иду. Одним лишь этим ты достоин упоминания в каждой благодарности. Кроме того, в списке друзей всегда неплохо смотрится имя автора бестселлеров.

Роман Хоке – не знаю, как тебе это удается, но ты лучший. Без твоих литературных агентов мои книги не издавались и не экранизировались бы в почти двадцати странах, а я все еще писал бы для себя и своих собак. Но у тебя отличная команда – Клаудия фон Хорнштайн, Кристине Циль и доктор Уве Ноймар – им я тоже хочу сказать спасибо.