В голосе звучало отвращение.

Она прошла дальше в комнату и выхватила несколько страниц из стопки на столе Джульетты. Принялась читать вслух:

– «Запись третья. Девятнадцать тридцать восемь. Все снова собрались. Годфри, Труди и Долли. Д. Я хочу показать вам кое-что, я считаю, это самое важное из всего. Надо ехать через Стейнс по Большому Западному шоссе». «Д.» – это я, верно ведь? Я помню этот разговор, пару дней назад.

Долли покачала головой, словно не веря. И снова начала читать:

– «Т. Там резервуар, окруженный лесами. Д. Там много солдат. Г. Солдат? Да».

Боже милостивый, подумала Джульетта. Она что, все полностью собирается читать вслух? Протокол ее как будто загипнотизировал.

– Хорошо, Долли, достаточно.

– Не смейте называть меня по имени, как будто вы меня знаете!

О, знаю, еще как знаю, подумала Джульетта.

Яростным взмахом Долли сбросила все со стола Джульетты и заревела:

– Сволочи, проклятые сволочи! Все, о чем мы говорили с Годфри, – вы все это подслушали!

Диб оскалил зубы и зарычал в том же апоплектическом тоне, что и его хозяйка. Одна из сброшенных Долли страниц приковала взгляд Джульетты. Слова-улики словно выпрыгивали с белого листа: «Отчет Годфри Тоби, 22 мая 1940 года. Я встретился с информатором Виктором наедине в 19:00. Виктор желал обсудить новую конструкцию авиационного двигателя, о которой узнал. Я спросил его, не может ли он разузнать подробнее…» Ох, Долли, только не смотри вниз, молилась про себя Джульетта. Если ты узнаешь правду о Годфри, наша песенка точно спета.

Кажется, ее молитвы были услышаны – по крайней мере, на ближайшие минуты.

– Годфри! – сдавленно прошептала Долли не столько Джульетте, сколько себе самой. – Ведь это он нас познакомил! – Она обвиняюще ткнула в Джульетту пальцем. – Вы обманули его, притворились, что вы обычная соседка! Он придет с минуты на минуту. Я должна его предупредить. Он в страшной опасности.

– Долли, успокойтесь, – настойчиво произнесла Джульетта. – Давайте поговорим за чашечкой чаю.

– За чашечкой чаю? За чашечкой чаю?!

– Ну хорошо, не надо чаю.

Конечно, идея насчет чая была дурацкой, но что же делать с Долли? Дверь в квартиру до сих пор нараспашку, и наверняка все обитатели корпуса «Нельсон» слышат шум, поднятый Долли и Дибом. Джульетта попыталась жестами сообщить Сирилу, что надо закрыть дверь, но он стоял как вкопанный, завороженно глядя на Долли.

И в любом случае было уже поздно – от двери послышалось привычное «та-та-та, та-та-та-ТА», и вошел Годфри, спрашивая с беспокойством:

– Мисс Армстронг, у вас тут ничего не случилось? Что за шум?

– Здесь Долли, – произнесла Джульетта на каком-то безумном подъеме. Она чувствовала, что вот-вот забьется в истерике.

– Да-да, понимаю, – пробормотал он скорее про себя, чем обращаясь к ней.

– Они шпионят за нами! – закричала ему Долли. – Бегите! Годфри, бегите, спасайтесь! Скорее!

Долли вся подобралась – на лице была написана готовность к героическому самопожертвованию. Она была готова сражаться, защищая немецкое верховное командование в лице Годфри Тоби – голыми руками, если нужно.

Легенда Годфри все еще не разрушена. Он еще сможет объяснить прочим членам группы, что выкрутился на допросе. МИ-5 постоянно забирала членов пятой колонны и, допросив, отпускала. Сама Труди хвалилась в разговоре с Годфри, что ее допрашивал «один из главных заправил» МИ-5, «был с ней очень любезен» и так и не понял, какую выдающуюся роль она играет. «Я его вокруг пальца обвела», – сказала она. Интересно, подумала Джульетта, не был ли это Майлз Мертон. Его никто бы не обвел вокруг пальца. Труди-то уж точно. «Я просто должен был задать все нужные вопросы».

А может быть, получится просто извлечь Долли, сократить ее, как множитель из формулы, – посадить в тюрьму и соврать что-нибудь другим информаторам. Сказать, что ей пришлось уехать. Еще не все потеряно.

Джульетта предполагала, что Годфри сейчас тоже просчитывает в уме все эти варианты и потому застыл как бы в нерешительности. Но пока длилась пауза, взгляд Долли, к несчастью, упал на его отчет, который обличительно смотрел на нее с пола.

Долли наклонилась, подобрала лист бумаги и прочла:

– «Эдит пришла вскоре после ухода Виктора. Болтала, как обычно, про судоходные пути. Она не очень умна, и поэтому трудно сказать, понимает ли она, что видит. Долли сообщила, что нашла новую девушку, Нору, и та очень хочет с нами работать».

Долли перестала читать и безмолвно уставилась на Годфри. Вероятно, она была потрясена пропастью между тем, во что верила, и открывшейся правдой.

– Годфри… – пробормотала она. Женщина, которую предали. В глазах у нее стояли слезы, словно ее отверг возлюбленный. – Ты тоже из них.

Голос ее дрожал.

– Боюсь, что так, Долли, – сказал Годфри с явным сочувствием.

Заклятие было разрушено. Кипя яростью и отчаянием, Долли издала душераздирающий вопль – пронзительный, во всю глотку; от него мог бы разлететься на куски целый сервиз севрского фарфора. Диб тоже решил принять бой и залаял, громко и монотонно. Вместе эти двое подняли такой шум, что одного его хватило бы запытать человека до потери рассудка.

Сирил тоже ожил, бросился к входной двери в квартиру и захлопнул ее. Долли обезумела – она шипела и плевалась, как дикая кошка. О боже, подумала Джульетта. В любую минуту могут прийти Труди и Бетти. Начнется потасовка. И вся операция провалится позорнейшим образом, с огромным количеством нежелательных последствий.

К Долли наконец вернулся дар речи:

– Предатель! Проклятый предатель! Годфри – да вас наверняка и зовут-то не так! Вот погодите, я всем расскажу!

– Боюсь, что вы уже никому ничего не расскажете, – сказал Годфри вполне спокойно.

Его хладнокровию можно было только позавидовать. Он-то, в отличие от самой Джульетты, не волновался.

– А кто меня остановит?

– Я, например, – логично сказал Годфри. – Как агент британского правительства, я имею право арестовать вас. Сирил, вы бы не могли найти провод или что-нибудь вроде, чтобы связать руки мисс Робертс?

Сирил послушно пошел рыться в шкафу и вернулся с куском электропровода в оплетке.

К несчастью, Долли как-то умудрилась подобраться к бюро Перри и внезапно схватила единственное оружие, оказавшееся у нее в досягаемости, – бюст Бетховена. Она явно не ожидала, что он такой тяжелый, и чуть не уронила его. На несколько секунд он потянул ее руку вниз, но она сориентировалась и размахнулась. Тяжелый бюст описал дугу снизу вверх в тот самый миг, когда Годфри бросился на Долли. Бюст попал ему в плечо, и Годфри, потеряв равновесие, отлетел в сторону. Ноги у него подвернулись, и он тяжело грохнулся на пол другим плечом.