Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что, по-вашему, в этом виноват мой дед?! — взвился Андрей.
— Женя считает, что да. Твой дед и его жены, ради финансового благополучия которых Иваницкий брал десятки новых заказов.
— А вы? Вы тоже так считаете?! — наседал на нее Андрей вне себя от возмущения.
— Не знаю, — устало обронила Арина. — Не все ли равно? Теперь это не имеет никакого значения. Паша ушел… Я его очень любила… Я продаю дом. Тут все напоминает мне о нем. Развод с Женей мы уже оформили. Ничего меня здесь больше не держит. Через несколько дней я буду уже в Америке, где я никого не знаю и никто не знает меня. Начну жизнь с чистого, как говорится, листа, если получится, конечно, начать, — невесело заключила она.
Андрей взглянул на Арину. В этот момент он искренне ей сочувствовал. Но сильнее сочувствия было желание как можно скорее покончить со всем этим ночным кошмаром, вольным или невольным участником которого он оказался. Увидев свой дом, он с облегчением вздохнул: наконец-то! На темном фасаде светились лишь три окна — одно из них в его квартире. Андрей вдруг вспомнил, что ни разу не позвонил домой. Достал мобильный, включил его и с ужасом обнаружил с десяток эсэмэсок от матери. Последняя — «Андрей, если ты жив, немедленно позвони домой. Мама» — была отправлена пятнадцать минут назад. «Нет чтоб звуки космоса слушать. Небось уже все больницы и морги обзвонила, — с тоской подумал он. — Сейчас устроит головомойку».
— Тебя твои не потеряли? — будто уловив его мысли, спросила Арина, притормозив у подъезда.
— Надеюсь, что нет, — солгал Андрей. — Я им лапши навешал, что тусуюсь в Луже на дискотеке до утра.
— Тогда хорошо.
Они вышли из машины. Арина пошла к багажнику, Андрей остался стоять у открытой передней дверцы. Открыв багажник, она взяла аккуратно упакованный сверток и протянула Андрею.
— Держи свой «Этюд». Он твой.
— Спасибо! — просиял Андрей, прижав сверток к груди.
— Прости меня, — без пафоса, тихо сказала Арина. — И Галина Васильевна пусть меня простит. Я была абсолютно невменяема. Крыша поехала…
— По-моему, она уже встала на место. — Андрей улыбнулся, но, тотчас помрачнев, с детской наивностью спросил: — А этот ваш бывший муж Евгений, он что, по-прежнему будет нам мстить?
— Увы, мне нечем тебя порадовать. Будет, — уверенно ответила Арина. — Такой уж он человек Если ему противодействовать, он только сильнее заводится. Теперь он действительно будет мстить и за Пашку, и за себя.
— Дьявол… — прошептал Андрей. — Я убью его, скота!
— Мне во всяком случае он сказал, что собирается выложить всю подноготную, а именно то, что у Иваницкого были «негры». Он никого не пощадит.
* * *
— Этого нам еще не хватало — на Иваницкого работали «негры»! — Анна Федоровна была вне себя от возмущения. — Бред больного человека! Уму непостижимо! Нет, этого мы допустить не можем. — Она обвела взглядом присутствующих: Сашу, Веру, Леру, сидевших рядком на диване в гостиной ее дома.
Андрей тревожно наблюдал за ними из кресла, бережно держа у колен распакованный «Этюд».
— Нельзя допустить издания книги, где будет сказано о том, что на Володю работали наемные люди. Тут надо костьми лечь, но остановить этого шантажиста!
— Арина сказала Андрею, что об этом и так все знали! — напомнила Саша.
— Одно дело — слухи и пересуды, другое дело — книга! — возразила Анна Федоровна.
— А я в это не верю, — убежденно произнесла Вера. — Папа писал сам!
— А почему тогда эти слухи не докатились до нас? — справедливо заметила Саша.
— По классическому закону близкие всегда узнают последними, — тяжело вздохнув, резонно заметила Анна Федоровна.
— И что вы намерены предпринять? — Андрею не терпелось от слов поскорее перейти к делу.
— Ты бы помалкивал! — беззлобно оборвала его мать. — Тебя вообще выпороть надо за то, что ты туда сунулся!
— Мать, я не младенец! — огрызнулся Андрей.
— Ты хуже младенца!
— Нужно заплатить этому шантажисту по самому высокому разряду, — решительно заявила Анна Федоровна. — Дать столько, сколько не даст ни один издатель, даже западный.
— Я не верю, что отец мог!.. — Вера стукнула кулаком по подлокотнику. — Я слишком хорошо его знаю! Он писал свои картины сам!
— Успокойся, — с участием сказала ей Саша. — Сейчас нам надо быть спокойными и рациональными, как никогда.
— Все! Я решила! — До сих пор молчавшая и не принимавшая участия в разговоре Лера решительно поднялась и, выйдя на середину комнаты, замерла, обхватив руками плечи. — Вся коллекция завещана моему сыну. Это миллионы долларов. Я продам часть картин. Мы заплатим шантажисту и заткнем ему рот!
— Какой жест! — едко заметила Вера. — Это вы сегодня такая благородная, а завтра передумаете. По обыкновению.
— Господи, когда же вы перестанете меня кусать?! — гневно спросила Лера.
— Никогда, — зло ответила Вера.
Анна Федоровна тоже встала. Медленно прошлась по комнате.
— Лера, мы все оценили ваш великодушный порыв, — неспешно начала она, — но это не выход. Ваш сын вступит в права наследования только через год с небольшим. Мы не можем ждать так долго. Вернее, шантажист не будет ждать!
— И вряд ли ваш Вова позволит вам распоряжаться его картинами. — Саша язвительно подчеркнула интонацией слово «его».
В комнате снова повисло тягостное молчание. И снова заговорил Андрей:
— Что же нам делать? — Он растерянно оглядел женщин.
— Я знаю что! — в дверях появилась Галина Васильевна в легком весеннем плаще и шляпке. — Собирайтесь! — весело скомандовала она. Глаза ее сияли, словно она принесла спасительную весть. — Я только что от Ираиды, Пра ждет нас. Сейчас же едем к ней в клинику!
* * *
Ираида Антоновна принимала на террасе, восседая в своем кресле-качалке и приветствуя многочисленных гостей. По такому случаю она оделась с особой тщательностью и даже подкрасила ресницы.
— Ты похудела, — благосклонно отвалила она комплимент Лере.
— Спасибо! — радостно поблагодарила та.
— Тебе это не идет, — тут же припечатала бедняжку старуха.
— Вот тебе пожалуйста! — съязвила Вера, повернувшись к Лере и разведя руками: дескать, получила?
— Не лайтесь! — властно осекла их Ираида Антоновна. И так же властно приказала Галине Васильевне: — Галя, организуй тишину!
— Прошу всех: тише. — Галина Васильевна обвела взглядом присутствующих, было видно, что она волнуется. — Устраивайтесь кто как хочет — стульев на всех хватит. — И, выдержав паузу, с чувством начала: — Ираида
