— А сестры? — с тревогой спросила Пэм Пейнтер.

Они сидели во внутреннем дворике Пейнтеров, с неким трепетом ожидая результатов кулинарных усилий Джеффа с помощью новой жаровни для барбекю. Среди собравшихся были супруги Пейнтеры и Джулиет, Маркби с Мередит и Даг Минкин, который на следующий день уезжал в Лондон. Хейес уже отчалил. Были приглашены доктор и миссис Фуллер, которые с сожалением отказались в связи с уже назначенным мероприятием. Добрый патологоанатом должен был присутствовать на исполнении квинтета Шуберта «Форель», в котором участвовали все члены клана Фуллеров, включая жену за фортепьяно и талантливого племянника с контрабасом.

— К счастью, Дамарис была в саду, — сообщил Алан. — Сильный шок, синяки — взрыв свалил ее с ног, — в остальном ничего, никаких повреждений и переломов. Она у Джеймса Холланда, на попечении миссис Хармер, его экономки.

— Бедная Дамарис, — вздохнула Мередит. — Когда я болела гриппом, Джеймс присылал ко мне миссис Хармер. Не скажу, будто она не умеет ухаживать за больными, но от ее представления о здоровой диете буквально воротит с души.

— По словам Джеймса, — заметила Джулиет, — миссис Хармер сейчас на седьмом небе, получив возможность ухаживать за Дамарис. Бедный Джеймс в полном пренебрежении. Ей некогда им заниматься.

Казалось, Пэм на миг отвлеклась, увидев в сложившейся ситуации любопытные перспективы, однако с сожалением отложила планы насчет Джулиет и викария на будущее.

— А Флоренс? Говорят, она тяжело пострадала.

— Ее завалило обломками, — сказал Даг Минкин. — Живой откопали, только дело плохо.

Глухие проклятия возле жаровни привлекли всеобщее внимание. От барбекю шел довольно густой дым. Шеф-повар, в потрясающем своим великолепием алом фартуке, вооруженный подобием средневекового оружия, наносил фехтовальные уколы противнику в виде колбас и рубленой свинины.

— Мы раньше никогда барбекю не готовили, — шепнула Пэм, — но, когда сюда переехали, Джефф вбил в голову, будто патио прямо для этого создано.

— Уже скоро! — оптимистично крикнул шеф-повар, проводив в небо очередной клуб черного дыма.

— Причем обычно он не готовит, — объяснила Пэм. — Вообще не заходит на кухню. А с этой новой игрушкой…

— Вы ее навещали, Даг? — спросил Алан, возвращаясь к предыдущей теме. — Мередит собирается завтра в больницу.

— С Джулиет, — добавила Мередит. — Если Флоренс способна принимать посетителей… а, как я понимаю, способна. — И пронзительно взглянула на Минкина.

— Ее нельзя допрашивать в таком состоянии! — в ужасе вскрикнула Джулиет. — Джефф! — раздраженно обратилась она к брату. — Ради бога, мы все уже прокоптились!

— Я ее не допрашивал, — невозмутимо ответил Минкин, отмахнувшись от струйки дыма. Сегодня он сменил официальный костюм на хлопчатобумажные брюки с синей тельняшкой, обтянувшей его могучие плечи, отчего стал похож скорее на профессионального боксера, чем на детектива. — Она меня сама попросила о встрече, поэтому я и пошел. С головой у нее все в порядке, соображает, как огурец… ну, для своего состояния. Надо помнить, что у нее сломаны ребра и лодыжка. Хотя сломанные кости одно, а сломанная душа — другое. Если желаете знать мое мнение… — Минкин помолчал, подыскивая слова, — дни ее сочтены, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Ох, нет! — вскрикнула Пэм. — Конечно, она в шоке, в депрессии… Ее надо взбодрить. Мередит, когда завтра с Джулиет пойдете…

— У нее сил нет, — перебил Минкин. — Ни физических, ни душевных.

— Вы сказали, что с головой у нее все в порядке, — напомнила Джулиет.

— Правильно. Но она не может осмыслить будущее, каким бы оно ни было. Слишком много проблем. Поэтому решила связать все концы и покончить дело.

— Только ради Дамарис! — не уступала Джулиет.

— Нет, — на удивление мягко и ласково сказал Минкин.

Джулиет вспыхнула и втиснулась глубже в кресло.

Наступило неловкое молчание. Джефф вернулся от разбушевавшейся жаровни с вилкой в руке, напоминая заезженного черта, прокашлялся и неуверенно спросил:

— Полагаю, неуместно поинтересоваться, что она вам рассказала?..

Минкин колебался, но Алан Маркби посоветовал ему:

— Расскажите, Даг. Все равно ведь не отстанут, пока не услышат.

Лондонец пожал плечами и обратился к Мередит:

— Ваши рассуждения совпали с нашими.

— То есть я оказалась права? — уточнила она.

— Вы рассуждали в том же русле, — веско повторил детектив. — Надеюсь, все слышали, что Кенни Джосс видел, как Ян Оукли что-то прятал за буфетом? И уведомил об этом Флоренс?

Все кивнули. Барбекю, оставшееся без присмотра, затрещало, но никто не обратил на это внимания.

— Поэтому она пошла посмотреть, — продолжал Минкин. — Нашла на полу за буфетом баночку «Мармит», открытую, наполовину пустую. По ее словам, узнала по ямке на крышке — вчера они мазали пасту на хлеб. Заглянула в верхнее отделение буфета, увидела такую же банку, только без вмятины. Тоже открытую, тоже наполовину пустую, точно так же, как первая. Не поняла замысла Яна, однако решила, что от него нельзя ждать ничего хорошего. Не хотела сестру беспокоить, поэтому промолчала, поменяла банки местами, собираясь выбросить другую, которую, по ее подозрению, припас зачем-то Ян. Но не успела, потому что на кухню вошла Дамарис, застав ее с банкой в руках, и поэтому Флоренс пришлось объяснить, что она начинает готовить закуску.

Вскоре заглянул Ян, ненадолго. Пошел смотреть телевизор перед ужином в «Перьях». Чтобы с ним не встречаться, сестры остались на кухне, и Флоренс не сумела забрать отравленную банку. Только после ухода Яна они перешли в гостиную. Было уже поздно — то есть по их меркам поздно, — Минкин позволил себе краткую усмешку, — поэтому она решила выбросить другую банку завтра. На свою беду, Ян ни о чем не догадывался, вернулся из «Перьев», убедился, что сестры легли, еще раз поменял банки, вполне уверенный, что они наелись отравы. И стал ждать, пока им станет плохо. Слишком умный, сам себя перемудрил! — с удовлетворением объявил он. — Решил угоститься из банки, которую считал хорошей, и, как говорится, подорвался на собственной мине. Если бы правильно рассчитал дозу, возможно, не умер бы. Но ошибся. У таких, как он, масса всяких идей. Только осуществить их не удается. Я не раз встречал подобных мошенников.

— Мне его ни капли не жалко, — сурово объявила Пэм Пейнтер.

— А Мередит жалко, — укоризненно заметила Джулиет.

— Нет, — возмутилась Мередит. — Признаюсь, при первой встрече было чуточку жалко, но даже тогда не слишком.

— А мне вообще никогда не было, — добавила свое мнение Джулиет.

— Прошу прощения, — сдержанно вставил Алан, — по-моему, Даг не закончил.

Все взглянули на Минкина.

— Не совсем, — подтвердил тот, — но почти, так что дамы смогут таскать друг друга за волосы через минуту. — Проигнорировав реакцию, он продолжил: — Итак, бедная старушка была потрясена до глубины души, когда Ян той же ночью упал замертво. Догадавшись о произошедшем, она поняла, какую допустила оплошность, не выбросив банку, но побоялась, что ее обвинят в отравлении. Поэтому спустилась вниз пораньше, пока сестра спала, и унесла к себе отравленную банку, спрятала подальше в свой платяной шкаф. Естественно, не зная, что именно в ней находится.