– Сколько у нас лучников? – спросил я наконец. Осталось. Именно это я и имел в виду. Сколько пережили нападение.

– Один, – ответила Прая. – Может, ты видел его в лазарете.

Один? В Дозоре Тора размещались шестнадцать лучников. В любое время на постах находились до восьми человек.

Прая рассказала о том дне, когда армия взорвала центральную башню замка, а затем и крепостную стену. Выставленные лучники сражались доблестно, и рядом с ними бились другие, но у них не было шансов против мощных пусковых установок. Однако тот бой дал время тем, кто находился за воротами. Мама была в саду и бегала из дома в дом, приказывая всем пройти в хранилище. Тетя Долайз находилась на кухне и сгребала в сумки продукты из кладовой и лекарства. Они с дядей Кэзвином бежали к хранилищу последними, когда их завалило обломками от взрыва. Арам, Прая и Дрейк тащили их остаток пути в туннель, а потом дверь запечатали. Они не знали, где находятся Трей и Брэдах. Когда началась атака, наши кузены были в городе, навещали друзей. С тех пор их никто не видел, и Прая предположила, что они спрятались. По крайней мере, надеялась на это.

Пока мы говорили, в комнату заходили люди – Тиаго, Хоторн, Джудит и другие, – возможно, хотели больше узнать о недавно вернувшемся кбааки патри или желали услышать новости извне, а может, в поисках надежды. Они молча расположились рядом, сидя на столах и стульях или прислонившись к стене.

Члены моей семьи по очереди рассказывали подробности, но Ганнер не принимал участия в общем разговоре. Когда наступила тишина, Мэйсон наклонился вперед и спросил:

– Как? После всего, что она сделала с нами, ты оказался с ней?

Его темные глаза скользнули по Рен, Синове и Пакстону. И с ними. Но он не произнес этого вслух.

Синове тоже услышала это. Ложка выскользнула из ее руки и со звоном ударилась о миску.

Я рассказал им все, с самого начала – о Бофорте и о том, что узнал во время нашего долгого путешествия в Марабеллу. Я не упустил ни одной ужасной детали, включая и то, что Бофорт и его люди планировали для нас. Я рассказал, с каким удовольствием они описывали, что сделали бы с Праей, Джалейн и матерью, убив остальных. Моей семье нужно было это услышать, узнать все мерзкие подробности, чтобы понять, чего мы избежали. Бофорт обхитрил нас, заставляя сосредоточиться на одной вещи, в то время как сам готовил для нас ловушку.

– Лекарства никогда не было, – тихо сказала мама. Я услышал стыд в ее голосе, будто какая-то часть ее всегда знала, что все это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Я покачал головой.

– Нет. Единственное, что нас ожидало, это расправа над Белленджерами, – сказал я, затем посмотрел на Ганнера и добавил: – Если бы не Кази.

Знал, что он почувствовал мой взгляд, даже если и не решился посмотреть в ответ.

– Как только мы добрались до Марабеллы, Кази поговорила с королевой не только от моего имени, но и от имени всех нас. Она рассказала ей, как Бофорт вселил в нас надежду, пообещав лекарство от лихорадки. От нее королева узнала о значимости Дозора Тора и том, как долго мы управляли Хеллсмаусом. Кази рассказала ей, как все мы помогали восстановить поселение и сделали это за свой счет. Королева была очень благодарна – и ей захотелось узнать о нашем мире. Тогда я рассказал ей больше. Когда закончил, она и король Далбрека сделали мне предложение, важное предложение, и я его принял.

Я оглядел собравшихся, чтобы убедиться, что все они слушают.

– Королева Венды и король Далбрека посовещались и согласились, что Хеллсмаус должен быть возвращен нам. Они также решили, что мы должны стать признанным королевством Союза. Первым королевством, – сказал я.

– Благодаря Кази, – добавила Рен.

– Это лишь одна из многих причин, почему Джейс оказался с ней, – язвительно сказала Синове, пристально посмотрев на Мэйсона.

Наступила тишина.

За которой последовали слезы.

– Королевство?

– Первое королевство?

Моя семья повторяла имя Кази, вознося ей молитвы.

– Благословение богов…

– Девочка Кази, присмотрите за ней.

– Берегите ее.

– Вы должны знать еще кое-что, – вмешался Пакстон. Он заговорил впервые, но самоуверенность вернулась к нему, он взмахнул рукой, собираясь доказать свою точку зрения: из-за этой раздражающей привычки мне всегда хотелось ударить его. Теперь все изменилось. В нем тоже накопился гнев. Когда он заговорил, на другом конце стола вздрогнули. Его терпели только из-за меня и того, что моя мать на глазах у всех приняла его.

Он рассказал им то, чего еще не рассказывал мне.

– Она убила четырех человек, пытаясь вытащить Джейса из засады. Я видел, как это произошло, когда мчался туда. Это было самое ужасное, пугающее и заставляющее благоговеть зрелище, которое когда-либо видел, и каждый из нас может только молиться, чтобы однажды кто-то полюбил нас так же сильно, как Кази Джейса, пожертвовав всем, включая и свою жизнь. Она осталась отбиваться от солдат после того, как направила его лошадь в лес, чтобы дать ему время уйти. Тогда ее ранили и взяли в плен. Но благодаря своей стойкости, несмотря на то что ее едва кормили, она выздоровела и немедленно решила спасти Лидию и Нэша. И ей это удалось. Она…

– Как? – спросила Прая, ее глаза сверлили Пакстона. – Дрейк погиб, пытаясь сделать это. Мы боялись повторить попытку, пока у нас не будет больше поддержки. Мы послали гонца в Кортнай, но от него никаких вестей. Не уверены, что гонец вообще прошел мимо патрулей. Как у Кази получилось? Она не волшебница. Как?

Пакстон застыл, его рот приоткрылся, когда он смотрел на Праю. У него, как ни странно, пропал дар речи.

– Прежде чем стать солдатом, – вмешался я, – Кази была опытной воровкой. В этом она хороша. Она выкрала Лидию и Нэша у короля из-под носа и спрятала их.

– Воровкой? – сказали несколько человек одновременно.

– Где спрятала? – осторожно спросила Прая.

– Она спрятала их в пустом склепе Сильви.

Люди за столом обменивались полными ужаса взглядами.

– Но… – сказала мама, – склеп не пуст.

– Боюсь, что пуст, мама, – ответил я. И тогда рассказал, что сделал. – Кази знала правду и воспользовалась этим, чтобы спасти детей.

– Ты осквернил гробницу Сильви? – спросил Титус.

– Да, – ответил я.

Наступило долгое неловкое молчание, возможно, когда они пытались примирить ложь, в которую я заставлял их верить все эти годы, – преступление – с тем, что это спасло Лидию и Нэша. Возможно, они думали, что у Кази была другая жизнь, воровская, или что эта девушка убила стражника, который теперь гнил в освященной гробнице Белленджеров. А может, они представляли, что Сильви лежит в неосвященной могиле высоко на горе. Им