во время стресса. Но то же самое вещество, норадреналин, обеспечивает психическое сопровождение стресса и реакций, которые требуют от нас активного ответа. Если драка завершилась благополучно, именно с выделением большого количества норадреналина связывают положительные эмоции: «Я победил, преодолел опасность, ух! А можно еще раз?».

Что же представляет собой голубое пятно? Это зона нервных клеток, которая находится в передней верхней части моста, довольно близко от среднего мозга. Голубое пятно назвали так неспроста: его нейроны действительно имеют слегка синеватую окраску. Нервных клеток здесь не очень много, «всего» несколько миллионов, но их аксоны расходятся по всей центральной нервной системе. Они идут в спинной мозг, мозжечок, в таламус и гипоталамус, в кору больших полушарий. И это не только в человеческом мозге. У белой крысы, например, аналогичные аксоны также расходятся по всей ЦНС и в той же мере обеспечивают психическое сопровождение стресса. Основные эффекты норадреналина в головном мозге, то есть психические эффекты его активности, мы уже перечислили в конце главы 4. Давайте поговорим об этом подробнее. Норадреналин, выделяясь в соответствующих синапсах, действует вот таким образом:

1. Во-первых, вызывает общую активацию деятельности мозга: меньше хочется спать, вовсю бурлят эмоции. Представьте, что у вас на завтра назначено что-то очень важное и даже пугающее: экзамен, перелет (а вы боитесь летать), финал соревнований. Многие люди в этих ситуациях плохо засыпают или вовсе не спят.

2. Во-вторых, ведет к увеличению двигательной активности: вы несколько часов провертелись в кровати и вот решили встать. В предчувствии важного события, особенно если заранее неизвестно, «драться» придется или «убегать» (и больше похоже, что «драться»), вы кругами ходите по комнате, сами с собой разговариваете. Можно, конечно, хотя бы усадить себя в кресло, но тогда на это придется потратить отдельные силы, чтобы подавить активность норадреналина.

3. В-третьих, норадреналин обеспечивает снижение болевой чувствительности во время сильного стресса. Если уж вы ввязались в драку, то лишние болевые сигналы ни к чему. Поэтому, в частности, существуют пути из голубого пятна, которые опускаются в спинной мозг и оказывают обезболивающее действие. Развивается так называемая стресс-вызванная анальгезия. Так что если вы вдруг пропустите удар кулаком в нос, можете сперва и не заметить серьезного перелома.

4. В-четвертых, на фоне умеренного стресса идет улучшение обучения и запоминания информации, поведенческих программ. Фрагменты адренокортикотропного гормона способны это делать так же, как и норадреналин. Вы запоминаете, как правильно выходить из потенциально опасных ситуаций, причем особенно это значимо, когда случился конфликт, состязание – и вы в нем победили! Здесь важно, чтобы стресс был не слишком силен, потому что если выделилось очень уж много норадреналина, адреналина, кортизола, то память, наоборот, ухудшается. Например, моя задача как преподавателя – пугать студентов экзаменами, но делать это не слишком сильно. Я не стремлюсь вызвать у слушателей реакцию убегания и затаивания вроде: «Будь что будет, провались оно все!». Педагог старается спровоцировать активный, конструктивный и творческий ответ на потенциальную угрозу экзамена. Студент должен сказать себе: «Подумаешь, сложный предмет! Я все равно все выучу и буду победителем и отхвачу себе повышенную стипендию!» – вот что нужно. Это касается любого воспитательного процесса. Если вы формируете «командный дух», то и в этом случае одна команда борется против другой. В педагогике даже есть такое понятие, как «методы развивающего дискомфорта»: если лишь потакать и хвалить, многому не научишь. Использовать рычаг некой потенциальной опасности, конкуренции, но не перегибать – иначе вместо активного ответа можно получить пассивно-оборонительную реакцию.

5. В-пятых, еще один важный эффект голубого пятна – положительные эмоции, возникающие на фоне стресса и тогда, когда удалось победить. Азарт и чувство победы – это норадреналин. Люди, которые занимаются экстремальным спортом или хотя бы воюют с компьютерными монстрами, – те, кто эксплуатирует эту часть своего мозга, данные синапсы и медиатор. Как я уже говорил, существуют наркотические препараты, похожие на норадреналин (эфедрин, катинон), введение которых тоже вызывает положительные эмоции и даже эйфорию, но как бы на «пустом месте», без успешного поведения в реальном мире. Так, собственно, действуют любые наркотики. Они внедряются в нейросети на этапе «Все получилось хорошо» и имитируют положительный результат. В итоге человек попадает сначала в психологическую, а потом и в физиологическую зависимость, когда вроде бы не нужно ничего делать «по-настоящему», преодолевать или достигать в жизни… Достаточно уколоться, съесть таблетку – и вот уже все хорошо. В последней главе книги мы более подробно рассмотрим механизмы формирования наркотической зависимости.

Виды агрессии и запуск механизма агрессии

Самый простой и очевидный вариант ситуации, когда запускается агрессия, – это неизбежная угроза для жизни. Жить каждому охота. Так что даже кролик начинает драться, ведь по какой-то причине спрятаться или улизнуть не выходит. Вторая, более «повседневная», причина агрессии – конфликт интересов. В этом случае она часто работает как составляющая внутривидового взаимодействия. Агрессия сопровождает различные зоосоциальные программы и выглядит как борьба с другой особью своего вида за еду, территорию, за партнера для размножения, за лидерство и установление иерархии в стае. Это, по сути, борьба за недостаточные ресурсы, о которой начал говорить еще Чарльз Дарвин. Помимо прочего, существует еще и родительская агрессия. Да-да, та самая воинственно настроенная мать, которая за свое чадо «порвет». Иногда буквально.

Главная цель родительского поведения – забота о потомстве, в том числе его защита.

Если же вдруг появляется какой-то хищник или просто неприятное существо ставит под сомнение благополучие детенышей, тут-то и включается материнская, родительская агрессия. Она, конечно, очень мощно сцеплена с материнской мотивацией и, по сути, базируется на ней. То есть чем сильнее самка, например курица, ориентирована на цыплят, чем выше у нее уровень пролактинов и окситоцина, тем сильнее будет агрессивная реакция на некий внешний потенциально или реально опасный объект. «Не подходи – заклюю!»

В итоге можно увидеть совершенно бесстрашную птицу, нападающую на собаку, которая гораздо крупнее по размерам и просто решила сунуть нос в курятник. Собака обычно знает, что курица будет биться до последнего за своих цыплят, и именно она, как правило, в такой ситуации пускается наутек.

Итак, для запуска материнской агрессии чему-то подозрительному достаточно всего лишь появиться рядом с детенышем. Одного этого уже хватает, чтобы мама напала: «Я свое дитя обидеть не дам!» – вполне понятная для всех реакция. Ее интенсивно исследуют, поскольку такую ситуацию легко смоделировать в экспериментах на животных.

Разнообразные «контексты» включения агрессии объединяет фактор возникновения негативных ощущений при неудаче. Центр отрицательных эмоций находится в заднем гипоталамусе, рядом с центрами страха и агрессии. В результате агрессия способна образовывать комплекс с очень многими поведенческими программами. Сенсорные воздействия, индивидуальный опыт, гормоны, усиливающие эти программы, усиливают и соответствующий тип агрессии.

Получается,