В один день его привычный мир перевернулся с ног на голову, взорвался и оставил после себя пустоту и бессмысленность. А времени смириться с новыми обстоятельствами просто не дали. Поэтому он чувствовал себя сторонним наблюдателем, зрителем трагедии в театре. Он подумает об этом позже. О разных мирах, перемещениях сквозь порталы, о магии, об удивительных созданиях… об обмане, с которым жил.

Место, куда они переместились, оказалось небольшим островом. Аид сказал, что таково устройство этого мира: острова, соединенные сходнями – висячими опасными мостами. И нужно перебираться с острова на остров, пока не найдут Верховного. Но не успели они и на несколько метров продвинуться, как из-за каменного валуна показался старик. Аид замер.

– Отец, – растерянно пробормотал он. – Зачем ты здесь?

Старец показал несколько жестов, и Аид, выпустив Павла, закатил глаза.

– Да-да, – пробормотал он. – Этот маньяк все еще твой сын.

Старик поднял руку, и рыжеволосый бог замолчал, недовольно цокнув. В совершенном молчании они втроем продолжили свой путь.

Островной мир был неприятным местом. Им не встретилось ни единой души, все выглядело заброшенным и мертвым. И этот мир – Аид назвал его Мидгардом – и правда состоял только из камня. Каменные острова вставали прямиком из бушующего моря. Павел не подозревал, что оно может быть таким: безумным, беспощадным, холодным. Когда пришло время перебираться с одного острова на другой, Павел долго не решался ступить на хлипкий шаткий мост, пока Аид не заорал на него, пытаясь перекричать стихию.

– Давай же! – подтолкнул его бог под возмущенным взглядом старца. – Время идет! Эти сходни надежны.

Сердце Павла билось где-то в горле, пока он, мертвой хваткой цепляясь за перила, перебирался по провисшему мосту. Тот качался под порывами ветра, угрожая вот-вот скинуть несчастного вниз. Павел всегда знал о том, что природа может быть не только союзником, но и врагом. Причем очень могущественным. Но засуха, что часто приходила в Империю, убивала медленно, хоть и беспощадно. Такой же суровой буйной силы природы Павлу не доводилось встречать ни разу. Он проклял свое свидетельствование и решил, что Империя вполне могла остаться с тем, что имела. Никакие доказательства подлости Верховного не стоили таких испытаний. Вот так чувствовал себя Петр, следуя воле богов?

Выбравшись на каменистую почву, Павел упал на колени, ощупывая твердую землю. Но Аид схватил его за шкирку, и если бы не подоспел старец, который поднял Павла под руки, то темный бог так бы его и тащил дальше.

– Хорошо-хорошо! – нетерпеливо закричал Аид под негодующим взглядом старика. Ветер свистел, а дождь швырял в их лица острые жалящие капли, словно выплескивал ненависть. – Ты отлично держишься. Просто молодец! Нам предстоит еще один переход, давай!

Старик жестами что-то спросил, и Аид, ободряюще похлопывая по плечу еле стоящего на ногах Павла, ответил:

– Что значит «почему я так уверен»? Ты думаешь, что он может быть где-то еще, кроме как в храме Фригг? Если его там нет, его нет нигде! К ней он был хоть сколько-нибудь привязан и, как бы склочно они ни жили, в час нужды всегда прибегает к ней под юбку.

Старец кивнул, и Павел сквозь пелену дождя увидел, как лицо его исказилось от боли.

– Все, перерыв окончен! – прокричал Аид.

И они отправились дальше – промокшие до нитки, под дождем и пронизывающим ветром, оскальзываясь на каменистых выступах. Павел так ослаб, что у него не было ни желания, ни сил рассматривать этот мир. Тем более что они проходили мимо заброшенных домов, чернеющих проемами окон. Дома были ниже, чем привык видеть Павел, с поросшей мхом крышей, но в остальном – дома как дома.

Когда они подошли к следующим сходням, Павел не чувствовал ног.

– Я не смогу, – тихо прохрипел он, но бог услышал.

Теперь бог был не возбужденным и нетерпеливым, а сосредоточенным. Без гнева он обернулся к отцу и обменялся с тем несколькими жестами. Старик кивнул и принялся разматывать веревку, подпоясывающую его одежды. С безразличием, не в силах больше удивляться, Павел наблюдал, как веревка все длится, длится и длится, не думая заканчиваться. В итоге ее хватило, чтобы они втроем обвязались вокруг торсов, образовав крепкую сцепку. И именно так они шагнули на последние сходни.

Павел был уверен, что если бы не стоял в середине, то слетел бы вниз, в объятия серых бурных волн, которые, разбиваясь о камни, в неистовстве пытались добраться до путников. Но силы Аида и его отца хватило, чтобы дотащить Павла до суши.

– Надеюсь, ты этого стоишь, – покачал головой Аид, отвязывая Павла от себя. Казалось, бог даже не устал. Но на то он и бог.

Старик опять показал пару жестов, и Аид, отплевываясь от дождя, буркнул:

– Да, пап, милосердие точно того стоит… Обожаю поступать правильно и заботиться о твоих людях!

Павел смог лишь безразлично взирать на этот какой-то слишком человеческий обмен колкостями. От холода ли, от усталости ли, но ему казалось, что сознание вот-вот покинет его.

– Осталось совсем чуточку, – пообещал Аид. – В Храме Фригг будет тепло.

* * *

В Храме и правда горели чаши, полные углей, было сухо и тепло. На Павла нахлынула истома, сознание утекало в спасительный мир сна. Аид, бросив взгляд на ослабленного спутника, сокрушенно покачал головой и дал знак отцу.

Старец осторожно подхватил Павла под руку и повел к боковой стене Храма. Там располагались шкафы. Старик приоткрыл один, достал пыльную бутылку и, счистив с нее грязь, откупорил одним движением. Посуды нигде не было, потому он протянул бутылку Павлу, сделав знак пить. Но сосуд чуть было не выскользнул из ослабевших пальцев Павла, и старик, вовремя подхватив бутыль, напоил несчастного.

Прилив сил пришел с первым же глотком. Это было похоже на вино, но вовсе не было вином. Павел обхватил бутыль и жадно глотал, не в силах оторваться. Но спустя еще мгновение старик выхватил питье и, хитро погрозив Павлу пальцем, отставил подальше.

Павел чувствовал себя молодым, сильным и всемогущим. Зрение прояснилось, тело вибрировало от энергии, которую хотелось выплеснуть. Он ощущал себя как во времена юности, когда перепахать поле казалось плевым делом, а после еще и на веселье оставались силы.

Старик усмехнулся и повел Павла назад к Аиду, который уселся на ступени перед огромной статуей богини и, казалось бы, чего-то ждал.

Павел засмотрелся на Фригг, которая почему-то сильно напоминала ему Геру, в чьем регионе он прожил с Петром столько лет. Но не успела мысль оформиться, как голос бога перебил все раздумья.

– Смотри, отец! – горько засмеялся Аид. – Миры