* * *

Бату-хан появился в Рязани ближе к вечеру, желая своими глазами осмотреть город русов, оказавший ему столь упорное сопротивление.

Сопровождаемый отборными конными телохранителями, Бату-хан проехал по главной улице Рязани, заваленной телами мертвых русичей, мужчин и женщин, раздетых донага. Своих убитых татары успели убрать к приезду джихангира.

Бату-хан спросил у темника Бурундая, почему на улицах Рязани так много убитых русских женщин.

– Я же повелел убивать мужчин, а женщин приказал обратить в рабынь, – недовольно сдвинув брови, сказал Бату-хан.

– О светлейший, здешние женщины сражаются наравне с мужчинами, поэтому нашим воинам приходится убивать их, – ответил темник Бурундай. – Более свирепых женщин мне еще не приходилось видеть.

В подтверждение своих слов Бурундай велел своим воинам привести к джихангиру одну пленницу, намеренно оставленную им в живых.

– Эта женщина убила двух наших воинов и двоих покалечила, когда они попытались пленить ее, – сказал Бурундай. – Эта баба необычайно сильна, повелитель. Четверо крепких нукеров с трудом смогли ее связать.

Сидя на саврасом длинногривом коне, Бату-хан с любопытством вперил свой взгляд в рослую русоволосую пленницу, руки которой были прижаты к телу и опутаны веревками от локтей до плеч. На вид пленнице было около сорока пяти лет. На ней была длинная льняная рубаха, разорванная в нескольких местах, сквозь эти прорехи виднелось белое нагое тело женщины, покрытое синяками и ссадинами.

Пленница не выглядела испуганной. Ее светло-голубые очи сверкнули холодным блеском, когда она подняла голову и встретилась взглядом с джихангиром.

Бату-хан пожелал узнать имя пленницы, из какого она сословия и кто у нее муж.

С пленницей заговорил толмач-бухарец в полосатом стеганом халате и мохнатой монгольской шапке. Пленница отвечала на его вопросы коротко, без неприязни в голосе, при этом лицо ее было не просто спокойно, но дышало некоей горделивой величавостью.

– Повелитель, эту женщину зовут Вассой. Сословия она незнатного, – переводил толмач сказанное женщиной. – Муж ее – ремесленник, детские игрушки мастерит. Из его рук выходят самые лучшие игрушки в Рязани.

Бату-хан заинтересовался услышанным.

– Сыщите мне мужа этой женщины-богатырши, – приказал он своим нукерам.

Нукеры через толмача узнали у пленницы имя ее супруга и отправились туда, где находились под присмотром стражи пленники-русичи.

Мирошка Кукольник не поверил своим ушам, когда татарский глашатай на ломаном русском объявил, что его разыскивает сам хан Батый.

– Ну, Мирон, вспоминай, где ты перешел дорогу Батыге, – шутливо обронил купец Данила Олексич, тоже угодивший в плен. – Батыга небось из-за тебя одного нам такой разор учинил!

Однако Мирошке было не до смеха. Он вышел к глашатаю, не скрывая охватившей его робости.

Ханские нукеры привели Мирошку к джихангиру, который между тем завел беседу через толмача с бродячим монахом Парамоном. Тот поразил татар тем, что своим демоническим голосом и взглядом заставлял всякого бросавшегося на него с оружием в руках невольно опустить саблю или копье.

Видя, что джихангир увлечен беседой с длинноволосым растрепанным схимником, нукеры подвели Мирошку к Вассе, стоящей в сторонке.

При виде связанной супруги, при виде кровавых ссадин у нее на лице и плечах Мирошка едва не расплакался.

Не утратившая самообладания Васса тихим и внушительным голосом повелела мужу держать себя в руках.

– Незачем показывать нехристям проявление наших чувств, Мирон, – сказала Васса. – Незачем усугублять наше и без того бедственное положение слезами и охами.

Вместо сетований на свою горемычную долю Васса принялась расспрашивать мужа о том, как он угодил в плен к мунгалам и не видел ли он среди пленниц их дочь.

– Я спровадила Пребрану на подворье женского монастыря, когда татары на рассвете начали к нам в дом ломиться, – молвила Васса. – Я-то с мунгалами сцепилась, когда они дверь выломали, поэтому не знаю, добежала Пребрана до подворья иль нет.

– Даже если и добежала Пребрана до подворья, от мунгалов она все едино не спаслась, – мрачно сказал Мирошка. – Нехристи с ходу ворвались на монастырское подворье, не задержали их стена и запертые ворота. Видел я плененных монахинь, но Пребраны среди них не было.

О своем пленении Мирошка ни словом не обмолвился. Ему было стыдно признаться Вассе, что он сдался в плен, даже не вынув меча из ножен, от растерянности и страха при виде множества врагов, окруживших его.

Неизвестно, что наговорил джихангиру монах Парамон, только волею Бату-хана ему была дарована свобода.

Схватив Мирошку, нукеры приволокли его пред очи повелителя монгольской орды.

Оказавшись лицом к лицу с Батыем, Мирошка так перепугался, что толмачу пришлось дважды повторять ему свой вопрос.

– Ты ли Мирошка Фомич, по прозвищу Кукольник? – спросил толмач.

– Я и есть, – закивал головой Мирошка.

– Какие же игрушки ты делаешь? – опять спросил толмач.

– Разные… – промолвил в ответ Кукольник, переминаясь с ноги на ногу. – Коней и медведей из дерева вырезаю, из кожи и шерсти мастерю боярышень в сарафанах, из глины свистульки делаю… Много чего.

– Великий хан желает взглянуть на твои игрушки, мастер, – сказал толмач и многозначительно приподнял черную бровь: – Услужи великому хану и не останешься без его милости.

– Чем же мне порадовать великого хана, ведь дом мой разграблен и у меня ничего нет, – волнуясь, проговорил Мирошка.

– А ты сходи к своему дому, мастер, может, хоть одну игрушку там отыщешь, – посоветовал толмач Мирошке. – В доме своем ничего не найдешь, тогда по городу походи, вокруг посмотри. Вдруг где-нибудь игрушка твоя валяется. Твое ремесло редкое, и великий хан не сможет не оценить это.

Увидев, что ее мужа два рослых мунгала уводят куда-то в сторону Исадских ворот, Васса подумала, что Батый отпускает Мирошку на все четыре стороны, как только что отпустил на волю монаха Парамона. Тот тоже удалился к воротам в сопровождении двух ханских телохранителей.

«Хвала тебе, Господи, что сжалился над моим мужем! – мысленно воскликнула Васса. – Помоги, Отец-Вседержитель, еще дочке моей ненаглядной избегнуть печальной участи!»

Мирошке повезло: в своем разграбленном доме ему удалось отыскать несколько игрушек, раскиданных по углам. Шарившие здесь татары искали прежде всего золото и серебро, поэтому не обратили никакого внимания на детские игрушки. Мирошка бережно собрал игрушки в подол своей длинной рубахи.

Вторая встреча Мирошки Кукольника с ханом Батыем произошла в княжеском тереме на Соколиной горе.

Бату-хан разместился в хоромах рязанского князя, дабы взглянуть на захваченную военную добычу и заодно наградить своих отличившихся темников и нойонов.