Леди Филберта посмотрела на входную дверь, представила себе разговор, который ее ожидает впереди.

– Боюсь, что на самом деле тебе это может не понравиться, - заметила она.

Селеста повела в ответ плечом:

– Почему? Будет мужчина, который снимет для меня роскошные апартаменты, будет покупать мне красивые платья, оплачивать мои счета, но это не значит, что он будет иметь надо мной власть. Наверняка, выбирая его, я не буду думать… - Она запнулась. - А может быть, и буду… Почему это должно меня волновать?

– Некоторых женщин волнует. От отчаяния, я полагаю.

– Наверное, - ответила Селеста, распрямляя спину. - Хорошо. Наверное, это и правда неудачная идея. Пожалуй, я лучше буду готовить молодых жен и новых посланников к жизни среди дипломатов. Ведь, вступая в этот сложный мир, ты должен знать, кому можно верить, а кто продаст тебя за медный грош. Дипломатия не такая простая наука, как вы думаете, миледи.

Леди Филберта была в восторге от того, что именно Селеста покорила сердце Гаррика. Эта девушка была умна, красива и в то же время необыкновенно проста и естественна. А то, что Селеста хотя бы понимает, насколько непросты политические игры, позволит включить ее в семейный бизнес, как в легальный, так и в тайный.

И Гаррик умудрился едва не испортить такую партию! Придется ему помочь.

– Ты, возможно, заметила, что Гаррик хорошо умеет манипулировать другими.

– Отвратительный сорт людей эти манипуляторы, - отозвалась Селеста и постучала в дверь, потому что они с леди Филбертой уже поднялись по лестнице.

Дверь отворил слуга.

Леди Филберта махнула рукой, отсылая его прочь, и сказала Селесте:

– Гаррик всегда и все продумывает наперед и никогда ничего не делает без учета возможных последствий. Но с тобой он потерял управление, начал действовать импульсивно, неумело, и в итоге все запутал.

– Он вел себя просто несносно.

– Несносно. Как ты думаешь, что означает это слово?

Селеста молча посмотрела на леди Филберту.

– Подумай над этим сама, - сказала та.

– Я уезжаю в Париж, - упрямо ответила Селеста.

– Подумай, пока не уехала, - кивнула леди Филберта.

Уставший от сборов, огорченный скорым отъездом Селесты, Милфорд вошел в свой дом. Как жаль, что она уезжает! Поднимаясь в темноте по ступеням, Милфорд подумал о том, не пора ли уехать и ему самому. Он не мог оставаться на службе у человека, которого не уважал, а с недавних пор Гаррик Трокмортон полностью потерял его уважение.

Милфорд взобрался на чердак, снял с себя рубашку и на ощупь бросил ее в корзину с грязным бельем.

«Конечно, мистер Трокмортон имел полное право предпринять меры, чтобы не дать Селесте выйти замуж за Эллери, - размышлял в темноте Милфорд. - Но это не означает, что он должен был соблазнить мою дочь, и я ему об этом скажу. Прямо в лицо скажу!»

Он не стал зажигать свечу. В этом доме Милфорд прожил столько лет, что мог передвигаться по нему с закрытыми глазами. Он точно знал, сколько шагов нужно сделать до таза с водой и сколько - до постели. Он плеснул воды из кувшина, умыл лицо и руки, а затем стянул с себя брюки. Бросил их, как всегда, на спинку стула, подошел к кровати и откинул покрывало.

Кровать была широкой, двуспальной и после смерти Эйми казалась Милфорду непомерно большой и неуютной. Эта кровать часто напоминала ему о жене, о том, как он лежал, обнимая ее за плечи, а Эйми тем временем с жаром говорила о заговоре против их дочери и о том, что она заставит кое-кого поплатиться за это. Сам Милфорд никогда не был склонен к подобным тирадам, но благородный гнев жены заражал и его.

Милфорд скользнул под одеяло и тут же почувствовал в поведении кровати две странности. Во-первых, матрас прогнулся там, где не должен был прогибаться. Во-вторых, кровать пахла сладкими духами и женским телом.

Милфорд просто не знал, что ему и подумать по этому поводу.

И тут до него дошло.

– Что ты здесь делаешь? - Милфорд прекрасно понял, что она здесь делает, но хотел услышать ее собственный ответ.

– Мне показалось, что ты не понимаешь моих намеков, - долетел из темноты голос Эстер, - поэтому я решила прийти и выяснить все на месте. - Она тронула рукой плечо Милфорда и сказала напрямую: - Я хочу спать с тобой.

Но Милфорд не умел переваривать сразу столько информации. Он уцепился за первую мысль и уточнил:

– Каких намеков я не понимаю?

Эстер хихикнула. Кровать под Милфордом заходила ходуном.

– Я не каждому режу сыр сердечком, а хлеб - розочкой.

– А-а-а.

– И ни с кем другим не заигрываю.

– А со мной заигрываешь?

Рука Эстер скользнула по плечу Милфорда, и у него по коже пробежали мурашки.

– Об этом все на свете знают. Кроме тебя одного.

Он перехватил запястье Эстер.

– Хорошо, я тебе верю.

– Я вижу, что ты недоволен тем, что я пришла. Я тебе не нравлюсь? - огорченно спросила Эстер.

– Возможно, - согласился Милфорд. - Но я хотел бы знать твои намерения.

– Я хочу, чтобы мы могли наслаждаться друг другом.

Эти слова Милфорду не понравились, о чем он и дал знать Эстер своим молчанием.

– Я вдова, - снова заговорила Эстер. - Я истосковалась без мужчины. Детей у меня нет и уже никогда не будет, а мне так хочется заботиться о ком-нибудь. Согреть холодной ночью.

– Но это грех, - сказал Милфорд, отодвигая от себя руку Эстер. - Без замужества это грех.

– Замужество? - подскочила Эстер. Простыня свалилась с ее плеч, и теперь, несмотря на темноту, Милфорд мог рассмотреть на фоне окна большую, плотную фигуру Эстер.

Он закрыл глаза. Если он не закроет глаза, он может не устоять перед искушением.

– Замужество - это когда двое клянутся в верности друг другу перед алтарем, - пояснил Милфорд.

– Знаю, я же была замужем. - По тону Эстер легко было догадаться о том, что ее брак оказался неудачным.

– Если хочешь жить со мной, тебе придется выйти замуж еще раз.

Она так долго молчала, что Милфорд не выдержал и открыл глаза. Эстер смотрела на него так, словно не могла поверить своим ушам.

– Значит, ты все-таки хочешь меня, - сказала она наконец.

– Да.

– Но не возьмешь меня, пока мы не обменяемся клятвами?

– Нет.

– Ты чертовски странный мужчина.

Милфорд протянул руку и коснулся кончиками пальцев спины Эстер.

Она застонала и выгнулась, словно кошка. Он убрал руку.