что большинство из них разъехались по разным университетам. Те, которые пришли, смотрели на меня с сожалением. После этого я с ними практически не общалась. Скайлар и Пайпер всегда охотно сидели с ребенком, так что по вечерам и летом я могла посещать занятия. У меня была моя семья и Крис.

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на Гэвина, и говорю:

– Он, кстати, сделал мне предложение. Представляешь?

Гэвин кивает:

– Да, он мне рассказал. Крис – хороший человек.

– Да. Он помог мне с этим справиться. До сих пор мне помогает. Как только у меня отошли воды, он взял в прокат машину и приехал из университета домой. Мэддокс родился на неделю раньше. Он должен был родиться пятнадцатого числа, а родился седьмого. Когда доктор определял примерную дату зачатия, он сказал, что я, скорее всего, забеременела около двадцать первого февраля – во второй раз, когда у нас был секс.

Гэвин молчит, впитывая каждое мое слово, я узнаю, что он чувствует, по тому, как он прикасается ко мне, сжимает меня или просто вздыхает мне в волосы.

– Когда у меня отошли воды, я работала официанткой в ресторане. Родители говорили, что мне не нужно работать, но я была непреклонна и хотела быть финансово независимой. Мне повезло – я могла работать и учиться до самого рождения Мэддокса. Роды длились шестнадцать часов. Это было тяжело – это было самое трудное из всего, что я сделала в своей жизни. Но в то же время это был и лучший день в моей жизни тоже.

Я не смотрю на Гэвина, потому что мне кажется, что он плачет. Я чувствую, как тяжело вздымается его грудь рядом со мной.

– Роль матери давалась мне легко, хотя мне было всего девятнадцать. Наверное, потому, что у меня самой была такая хорошая мама. А когда Мэддокс подрос и я продолжила учебу, то поняла, что не хочу разлучаться с ним, работая в офисе с девяти до пяти. И вот однажды, когда ему было два года, я читала ему перед сном, а когда книжка закончилась, а он все еще не спал, он попросил меня рассказать ему сказку. Как тогда, когда я приходила к детям в больницу. Я вспомнила, как ты сказал, что мне надо писать книги. После этого все стало складываться, и через полгода вышла моя первая книга.

Гэвин крепко обнимает меня.

– Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, Бэйлор. Я не мог бы пожелать лучшей матери для нашего сына.

Я отстраняюсь от него и вылезаю из постели – он хмурится.

– Мне пора. Он будет ждать.

– Я могу сегодня с ним встретиться? – спрашивает он.

– Вообще-то у нас запланирован воскресный семейный завтрак в ресторане «У Митчелла». Я подумала, что ты захочешь к нам присоединиться.

– Ты же меня не на расстрел отправляешь, правда, милая?

Я слабо улыбаюсь:

– Нет. Все уже в курсе, так что думаю, что все совсем наоборот.

– Тогда ладно. Во сколько?

– В десять.

Я быстро натягиваю на себя вчерашнюю одежду, не задерживаясь даже для того, чтобы принять душ. Гэвин наблюдает за каждым моим движением, мой поспешный уход сбил его с толку.

– В десять часов, – повторяет Гэвин, когда я выхожу из спальни. – Не забудь купить пончиков по пути! – кричит он мне вслед.

Я выбегаю из гостиницы так быстро, как только могу. Рассказ о беременности разворошил слишком много эмоциональных воспоминаний. Я едва могла сдерживаться перед ним. Когда я добираюсь до машины – все еще растрепанная и с незаправленной блузкой, – я наконец не выдерживаю.

Я плачу обо всех важных событиях в жизни Мэддокса, которые я праздновала одна. Я плачу о маленьком мальчике, у которого не было папы. Я плачу о своем сердце, которое хочет что-нибудь почувствовать, но не может.

Глава 36

Несколько недель пролетели незаметно. Гэвин продолжал прилетать каждую пятницу и улетать поздно вечером в воскресенье. Мэддокс просто вне себя от счастья. В первые выходные, когда они познакомились, прежде чем вернуться в Лос-Анджелес, Гэвин подарил Мэддоксу мобильный телефон, чтобы тот мог писать ему каждый день до и после уроков. И еще они разговаривают каждый день перед сном. Немного странно, что меня к этим беседам не допускают. Но совершенно прекрасно, что Мэддокс чувствует себя таким желанным. Меня ужасно пугает то, что мне приходится делить сына с человеком, который мог бы уничтожить нас обоих.

Цветы продолжают поступать – к счастью, теперь только раз в неделю. Гэвин продолжает прикреплять к ним трогательные записки – он очень старается, чтобы мы опять стали парой.

У нас не было секса с тех выходных, когда он познакомился с Мэддоксом. Целых три недели. Три субботы и три воскресенья, когда я видела Гэвина. Чувствовала его запах. Слышала его сексуальный южный акцент, которому Мэддокс теперь любит подражать. Трое выходных с футбольными матчами, воскресными обедами и загородными прогулками. Трое выходных, когда Гэвин намеренно не прикасался ко мне.

Ни. Одного. Раза.

Я знаю, чего он хочет этим добиться. Потому что, несмотря на то что он не прикасается ко мне, я замечаю его взгляд. Он слегка задевает меня, проходя мимо. Он помогает по дому. Он так чертовски хорошо пахнет. Сексуального напряжения, излучаемого между нами, было бы достаточно, чтобы электрифицировать маленькую деревушку.

Но то, что он проводит здесь каждые выходные, не проходит для него бесследно. Постоянные перелеты сказываются на Гэвине. Он часто выглядит уставшим, ведь ему приходится делать всю работу за четыре дня вместо пяти. Это заставляет меня задуматься, когда же он решит, что все это слишком. И тогда он будет приезжать два раза в месяц, потом один раз. А потом будет появляться только по праздникам и особым случаям.

Я стараюсь подготовить к этому Мэддокса. Помочь ему понять, что так будет не всегда. Но ему всего семь, и у него только что появился отец, которого он так долго хотел, так что он остается глух к моим словам.

Я сижу в своем кабинете и смотрю в окно, когда у меня звонит телефон, отрывая меня от моих мыслей. Я отвечаю на звонок с незнакомого номера.

– Мисс Митчелл? – спрашивает мужской голос.

– Да, это я.

– Это мистер Пруэтт, директор начальной школы.

– Да, здравствуйте, мистер Пруэтт, – говорю я. – Чем я могу вам помочь?

– Пожалуйста, не тревожьтесь, но в школе произошла ситуация, о которой вам следует узнать.

Мое сердце начинает бешено колотиться, а во рту пересыхает.

– С Мэддоксом все в порядке?

– Да,