может попытаться каким-то образом вернуть Гэвина. Ведь однажды ей это удалось.

Наконец у меня пищит телефон.

Гэвин: Ты таким образом спрашиваешь, вижусь ли я с Карен?

Я: Ну я просто поинтересовалась, где ты живешь, когда ты там. На случай если мне понадобится что-то тебе переслать и пр.

Я роняю голову на сложенные на столе руки. Хорошая попытка, Бэй.

Гэвин: Ага, конечно, милая. Я снял квартиру рядом с киностудией. Я избегал ее с того дня, как вернулся из Чикаго. И буду продолжать ее избегать. Я переправляю все ее письма своему адвокату. Это тот ответ, который ты хотела получить?

Я: Негодяй.

Я: И да, может быть.

Гэвин: Ха-ха! Бэйлор, не беспокойся об этом. У меня с ней все кончено. Теперь все, что я делаю, я делаю ради тебя и Мэддокса. Жду не дождусь встречи с ним. И с тобой. Ты получила ключ?

Я: Какой ключ?

Гэвин: Проверь последнюю доставку.

Я встаю, обхожу стол и подхожу к комоду, куда Кэлли поставила последний букет, когда заявила, что я «живу в отрицании». Я открываю конвертик. Внутри лежит карточка-ключ из гостиницы «Дубовый лист». У меня учащается пульс. Я сажусь и смотрю на карточку – верчу ее в руках снова и снова. Это чересчур. Это слишком скоро.

Это слишком большое искушение.

Я: Ты же еще не заселился. Откуда у тебя ключ?

Гэвин: Я забронировал номер на целый месяц. Подумал, что если все равно буду проводить там две-три ночи в неделю, то почему бы тогда не оставить там часть своего барахла. Если только ты не можешь предложить мне место получше, где я мог бы оставить свое барахло.

Две-три ночи в неделю? Он планирует проводить здесь столько времени? Подождите-ка, оставить свое барахло где? Здесь?

Это уж точно чересчур.

Я: Извини, Гэвин. Я уже сказала. У меня уже есть планы. Увидимся завтра в 2, ладно?

Гэвин: Упряма и независима, как всегда, да, «Штучка Два»?

Если я так чертовски упряма, то мне не нужно отвечать на эту дурацкую эсэмэску, правда? Я кладу телефон на стол и направляюсь на кухню, когда приходит еще одно уведомление. Я мчусь обратно в кабинет и читаю сообщение. Черт побери.

Гэвин: Прости, милая. Я слишком сильно на тебя давлю, да?

Я: Да, есть такое.

Гэвин: Ладно, завтра в 2. А до тех пор мне придется довольствоваться твоей прекрасной фотографией.

День длится бесконечно. Несколько раз я раздумываю, не написать ли ему, что я готова встретиться. Я получаю последний букет с запиской, восхваляющей мои глаза. Гэвин всегда говорил, что ему нравятся мои глаза.

Я больше часа читаю Мэддоксу, потом сама ложусь спать пораньше. Он волнуется насчет завтра.

Я сама ужасно боюсь завтрашнего дня.

Я уже два часа лежу в постели и пытаюсь заснуть, когда мне приходит эсэмэс и я беру с прикроватной тумбочки телефон.

Гэвин: Просто хотел написать, что прилетел. Можешь не отвечать, я знаю, что ты сейчас с друзьями. С нетерпением жду встречи с Мэддоксом. С нетерпением жду встречи с тобой. А пока сладких снов, милая.

«Ой, ну почему ты не пошла?!» – кричит мое тело. Он, наверное, сидит там весь такой прекрасный, пьет виски и думает о том, как все пройдет завтра. Если бы я сейчас встала и поехала к нему, то могла бы избавиться от ненужного напряжения. Мои пальцы замирают над телефоном, я безумно хочу ему ответить. Хочу ответить, что всего через несколько минут буду у него.

Я точно знаю, что сделали бы на моем месте героини моих книг.

Я выскакиваю из кровати и бегу в кабинет в толстых носках, заглушающих звук моих шагов по твердому деревянному полу. Я включаю мягкий свет над столом, который освещает только ноутбук, вся остальная комната остается во мраке. Я отодвигаю свою текущую работу, собираю бесчисленные заметки и планы и как попало запихиваю их в папку. Потом открываю ноутбук и начинаю печатать.

Черновик – Книга без названия № 15

Он был второкурсником. Я – первокурсницей. И с той самой секунды, когда он посмотрел на меня, распластавшуюся у его ног, я знала, что он – моя судьба…

Глава 34

В 1:57 раздается звонок в дверь. У меня учащается пульс. У Мэддокса загораются глаза. Кэлли улыбается.

Кэлли остается в гостиной, а мы с Мэддоксом идем открывать дверь. Сын крепко держит меня за руку, хотя уже перестал это делать. Он утверждает, что уже слишком взрослый для этого. Он напуган. Или волнуется. Или и то и другое. Меня и саму подташнивает, так что я хорошо его понимаю. Как только я открою дверь, наша жизнь изменится навсегда.

Я делаю глубокий вдох и ободряюще улыбаюсь сыну. Потом открываю дверь.

Гэвин стоит за порогом, на лице у него такое же тревожное выражение, как и у меня. В одной руке у него пакеты с подарками, в другой – букет цветов. На секунду кажется, что Гэвину так же дурно, как и мне. Потом он закрывает глаза, делает быстрый вдох и прогоняет неприятное ощущение, которое испытывал. Он с уверенностью улыбается мне и подмигивает, потом опускает взгляд на Мэддокса.

Он ставит пакеты на землю, протягивает ему руку и произносит со своим притягательным южным акцентом:

– Очень приятно с тобой познакомиться, дружище.

Мэддокс смотрит на меня в поисках одобрения и, получив его, пожимает Гэвину руку.

– Мне тоже, – тихо говорит он.

– Привет, Гэвин, – говорю я.

– Привет, Бэйлор, – отвечает он, встречая мой взгляд.

Я вижу, что он хочет сказать что-то еще, но мы оба понимаем, что эта встреча не для нас.

Я делаю шаг назад:

– Заходи. Я принесу нам всем напитки.

Кэлли выходит из-за угла.

– Я сама принесу. А вы садитесь.

Я знакомлю Гэвина с Кэлли, и она убегает на кухню. Мы втроем заходим в гостиную и садимся. Последовавшее за этим напряженное молчание обескураживает, я надеюсь, что весь день не пройдет так же. Что мне сказать, чтобы помочь Гэвину завязать разговор со своим сыном?

К счастью, Гэвин, должно быть, прочитал страничку из учебника «Что делать при знакомстве с сыном, о существовании которого вы не знали» и ставит перед Мэддоксом два пакета с подарками.

– Я тут тебе кое-что принес. Хочешь открыть?

Мэддокс смотрит на меня, прося разрешения.

– Давай,