С открытием железнодорожного движения по южной коммуникации напряженность работы автомобильного транспорта не уменьшилась. Это объясняется тем, что войска к тому времени прошли около 400 км, оставив позади себя большую часть своих запасов на грунте вдоль шоссейных дорог, а также восточное Вислы. Эти запасы необходимо было подвозить автомобильным транспортом. Сопротивление же противника возрастало, расход боеприпасов увеличивался, что требовало более интенсивного их подвоза. Возрастала также потребность в подвозе горючего. Автотранспорт работал в тяжелых условиях. Плечо подвоза доходило на заключительном этапе операции до 600 км. В этой обстановке затруднялось управление и техническое обслуживание. На путях подвоза к тому же действовали разрозненные группы противника. Средний пробег одного автомобиля автомобильных рот подвоза стрелковых дивизий составлял 2–3 тыс. км. Средний пробег одного автомобиля армейского автомобильного батальона доходил до 3600 км,а фронтового — до 4580 км. Пробег одного автомобиля войсковых частей превышал размах операции в четыре-пять раз, а пробег одного автомобиля армейских и фронтовых частей — в шесть-семь раз. Количество ходовых автомобилей за время операции почти не уменьшилось. Коэффициент ходового автопарка поддерживался на уровне 88%. Такие результаты за время почти месячной напряженной эксплуатации машин следует отнести за счет хорошей подготовки личного состава, должного профилактического обслуживания автомобилей, введения системы принудительного ремонта тех автомашин, которые имели запас хода менее чем 5000 км, а также тем, что был накоплен достаточный оборотный фонд двигателей и других агрегатов. Каждый батальон имел 20 запасных двигателей.

Всего же за время Висло-Одерской операции автомобильный транспорт 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов перевез 1,4 млн. тонн грузов и свыше 200 тыс. человек.

Небывало велик был во фронтах объем работы трофейной службы. Во время Висло-Одерской операции было захвачено 1119 танков и самоходных установок, 4265 орудий разных калибров, 2401 миномет, 18 327 пулеметов, 757 самолетов, 17 494 автомобиля. В основном это были уже не машины, а металлолом, но для использования его надо было демонтировать, а затем без задержки отправлять на металлургические заводы каждую трофейную единицу. Чтобы ускорить эту работу, командующий фронтом предложил выделить в каждой дивизии по одной роте с транспортными средствами и тягачами. Но возникла новая проблема — отсутствие квалифицированных кадров для демонтажных работ. К этим работам военные трофейщики не были подготовлены, гражданские ведомства также медленно включались в это дело. В результате главная тяжесть работ легла на органы тыла фронта и армий.

Искусно организованный маневр медицинскими учреждениями в ходе наступления позволил резко сократить пути санитарной эвакуации и обеспечить лечение большинства раненых на месте вплоть до полного их выздоровления. Свыше 50 процентов раненых были возвращены в строй после излечения в границах фронта. Висло-Одерская операция существенно отличалась от других и по способам выноса раненых с поля боя. Быстро отходящий противник не мог оказывать повторного воздействия огнем на раненого, не мог выводить из строя санитаров-носильщиков, поэтому около 80 процентов всех раненых были доставлены с поля боя на носилках или дошли пешком. Благодаря опыту и самоотверженности низового звена медицинской службы свыше 80 процентов всех раненых были доставлены на полковые медицинские пункты в течение первых трех часов после ранения.

Медицинский состав подразделений и частей делал все возможное, чтобы своевременно оказывать медицинскую помощь и выносить или вывозить раненых с поля боя. При этом было совершено много славных и поистине героических дел. Так, когда часть, где служила санитарным инструктором Шкарлетова Мария Савельевна, приступила к форсированию Вислы, в первой лодке, начавшей переправу, вместе с тремя пулеметчиками была и санитарный инструктор Шкарлетова. Под огнем в боевых порядках войск она бесстрашно делала свое благородное дело. В пороховом дыму, под пулеметным и ружейным обстрелом врага, среди воронок и разрывов снарядов славная женщина, ежеминутно рискуя своей жизнью, оказала медицинскую помощь, вынесла в безопасное место, а оттуда эвакуировала на другой берег 100 раненых с их оружием. Это был поистине героический подвиг. Советское правительство присвоило М.С. Шкарлетовой высокое звание Героя Советского Союза.

Характерной чертой Висло-Одерской операции стала тщательная организация противовоздушной обороны тыловых объектов, в том числе складов, фронтовых и армейских баз снабжения. Для усиления охраны и обороны тыла был проведен ряд специальных мероприятий. Важнейшими из них являлись: повышение боевой выучки личного состава и боевой готовности тыловых частей и учреждений; компактное расположение тыла с установлением круговой обороны, организация в крупных населенных пунктах штатных военных комендатур фронтового и армейского подчинения и специальных отрядов при них для борьбы с диверсионными бандами и проверки всех подозрительных лиц; проведение строжайшей светомаскировки; строгий учет передвижения местных жителей; систематическое прочесывание лесных массивов и тщательная проверка населенных пунктов; разбивка дорог на участки, охраняемые специально выделенными патрулями, и другие.

Подводя в марте 1945 года итоги работы тыла в Висло-Одерской операции, начальник тыла Красной Армии, заместитель наркома обороны генерал армии А.В. Хрулев отмечал, что личный состав органов тыла — интенданты, медицинские работники, автомобилисты, дорожники, работники военных сообщений, службы снабжения горючим и ветеринары — успешно справился с поставленными задачами по обеспечению фронтов всем необходимым, Личный состав органов тыла достойно выполнил свой долг перед Родиной.

Учитывая, что в Висло-Одерской операции участвовало около 7 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, успех наступления в значительной степени зависел от уровня боеспособности танковых армий, танковых и механизированных корпусов, отдельных танковых и самоходных артиллерийских частей. В решении этой задачи одно из ведущих мест занимала проблема восстановления боевой техники. Следует иметь в виду при этом, что безвозвратные потери в операции составили около 25% первоначального количества боевых машин, общие потери, подлежащие восстановлению, — 2%. Среднесуточный выход из строя танков и САУ на первом этапе операции достигал 8,6%, в ходе преследования противника снижался до 6,3%. Боевые потери в танковых армиях распределялись следующим образом; от артиллерийского огня противника от 63,1% (1-я гвардейская) до 88,5 (3-я гвардейская), от подрыва на минах от 2% (3-я гвардейская) до 9,5% (4-я), от авиации — от 1% (4-я) до 10,5% (1-я гвардейская), от фаустпатронов — от 6,2% (4-я) до 20% (1-я гвардейская).

Задачи восстановления бронетехники решали взводы и роты технического обслуживания частей и соединений, корпусные ремонтные части (подвижные танкоремонтные базы), армейские ремонтные батальоны и роты. Большая часть работ выполнялась на сборных пунктах аварийных машин (СПАМ). О распределении возможностей ремонтных средств свидетельствуют архивные данные по 4-й танковой армии: средствами бригад было отремонтировано 648 танков и САУ, средствами корпусов — 150, средствами армии — 171. Одной из особенностей организации ремонта в операции было решение о централизации всех ремонтно-эвакуационных средств танковых армий: из состава армейского батальона, корпусных подвижных танкоремонтных баз, двух штатных армейских эвакорт и двух СПАМ были созданы ремонтно-эвакуационные группы, В результате в 1-й гвардейской танковой армии, например, было отремонтировано 227 боевых машин, провели технический осмотр и устранили неисправности у 356 танков и САУ. Производительность работ по сравнению с Белорусской операцией возросла в 2,4 раза.