– Эндрю, я ни минуты не сомневаюсь в том, что девушка рассказала мне свою истинную историю, как ты это назвал. Сам подумай. Кому нужна беременная служанка? К тому же велика вероятность того, что ее попросту изнасиловали, – выпалила Китти, даже не попытавшись подыскать другое, более благозвучное слово. Собственно, изнасилования в Бруме были обычной практикой. Пьяные матросы, изголодавшиеся по женским ласкам, сходя на берег, пускались во все тяжкие в поисках «черного бархата», как часто здесь называют женщин-туземок.

– Ты не можешь знать это.

– Нет, не могу. Ты прав. Но девушка рассказала мне, что она воспитывалась при христианской миссии в Бигл-Бей. Она неплохо говорит по-английски и уж точно не похожа на портовую шлюху.

Эндрю откинулся на спинку стула и бросил удивленный взгляд на свою жену.

– Ты хочешь сказать, что мы должны приютить эту беременную аборигенку, дать ей кров и стол, так? Боже мой! Ты хоть представляешь себе, что это такое? Как только мы куда-нибудь отлучимся, она тут же проникнет в дом и обворует нас. Утащит все, что только сможет унести!

– Пусть даже и так! Но у нас ведь есть деньги, чтобы возместить потери. И потом… не верю я, что она может поступить подобным образом. Эндрю! Ради всех святых! Эта несчастная беременна. Она вынашивает в себе новую жизнь. И что, по-твоему, я, будучи христианкой, должна была бросить ее умирать в канаве?

– Нет! Разумеется, нет… Но… но ты должна понимать, что…

– Уже прошло семь месяцев с тех пор, как я приехала в Брум. Пожалуй, сегодня для меня нет секретов, связанных с этим городом. Мне здесь все понятно. Пожалуйста, прошу тебя, Эндрю. Поверь мне! Я уверена, девушка не собирается обворовать нас. Но если такое, паче чаяния, случится, что ж, тогда всю вину за произошедшее я приму на себя. Наверняка у нее больший срок, чем у меня. Неужели мы допустим, чтобы на нашей совести был грех за смерть двух невинных душ?

– Хорошо! Но предупреждаю тебя! Как только она родит, пусть незамедлительно убирается из нашего дома восвояси.

– Эндрю, пожалуйста! – Китти приложила пальцы ко лбу. – Я вполне понимаю твое более чем сдержанное отношение к этой девушке. Но я знаю и другое. В таком городе, как Брум, так легко можно стать жертвой обстоятельств и попасть в полную зависимость от других. Представь на минутку меня на ее месте…

– Хорошо-хорошо! – уступил Эндрю. – Понимаю, ты сейчас в таком положении, когда особенно остро воспринимаешь любую несправедливость, тем более если встречаешь женщину, которая тоже ждет ребенка, но которой не повезло по жизни. Пусть остается… Только на одну ночь, – добавил он на всякий случай.

– Спасибо! Спасибо тебе, мой родной! – Китти подхватилась со своего места, подошла к мужу и обняла его за плечи.

– Но только не говори потом, что я тебя ни о чем не предупреждал. Эта девчонка завтра же сбежит и унесет с собой все, что сможет унести, – промолвил Эндрю, вполне искренне полагая, что последнее слово все же должно оставаться за ним.

Утром следующего дня Китти постучала в дверь домика и обнаружила Камиру, метавшуюся по комнате, словно загнанный зверь.

– Доброе утро, – поздоровалась Китти с девушкой. – Вот принесла тебе завтрак.

– Вы будете держать меня здесь? – Камира показала пальцем на дверь.

– Нет, я не собираюсь держать тебя взаперти. Я же сказала: вон ключ, торчит в замочной скважине. Ты вольна уйти отсюда в любой момент, как только пожелаешь.

Камира уставилась на Китти во все глаза, явно пытаясь понять, что у этой белой женщины на уме.

– Что, я могу уйти прямо сейчас?

– Конечно. Уходи, если хочешь. – С этими словами Китти широко распахнула дверь и показала рукой на дорожку, ведущую от дома.

Камира молча направилась к дверям. Немного замешкалась на пороге, озираясь по сторонам. Потом взглянула на Фреда, который сосредоточенно жевал табак, делая вид, что обихаживает пони. Но вот она вышла на улицу и сделала несколько нерешительных шажков по красной земле. Китти видела, что Камира напряжена до крайности, ожидая внезапной атаки на себя со всех сторон. Но никто не бросился останавливать ее, а потому она пошла дальше по подъездной дорожке, которая вела за ворота дома. Китти тоже вышла из хижины и направилась в дом.

В гостиной глянула в окно и увидела, как крохотная фигурка Камиры удаляется все дальше и дальше от их дома и вот-вот затеряется вдали. И невольно вздохнула, подумав о том, что Эндрю, скорее всего, прав. В этот момент младенец в утробе внезапно толкнул Китти в живот, и она поспешила сесть. Жара уже с самого утра была невыносимой.

Прошел час с небольшим. Китти уже потеряла всякую надежду снова увидеть Камиру. А она между тем снова показалась на подходе к дому и, немного поколебавшись, пошла по подъездной дорожке обратно во двор. Китти выждала минут десять, а потом направилась в хижину, прихватив с собой стакан холодного лимонада. Тарик только что приготовила лимонад. В стакане еще плавали льдинки, которые она наколола от недавно привезенного большого куска льда.

Дверь в хижину была полуоткрыта, но Китти все равно постучала.

Камира распахнула дверь, и Китти зашла в каморку. И сразу же увидела, что завтрак, который она оставила на подносе, съеден полностью.

– Вот, принесла тебе попить. Это очень полезно для младенца.

– Спасибо, госпожа. – Камира взяла протянутый ей стакан с лимонадом и сделала небольшой глоток, пробуя на вкус. Словно опасаясь, что напиток может быть отравлен. И почти сразу же с жадностью осушила стакан до дна. – Вы тут не будете держать меня как в тюрьме?

– Конечно, не будем, – живо отреагировала Китти. – Я просто хочу тебе помочь.

– Но почему вы хотите помочь мне, госпожа? Белые никогда не помогают таким, как я.

– Потому что… – Китти замялась в поисках наиболее простого и доступного объяснения. – Потому что мы с тобой обе оказались в одинаковом положении. – Она показала рукой на свой живот. – Как долго ты пробыла в миссии?

– Я там воспитывалась десять лет. Учитель говорил, что я хорошая ученица. – В темных глазах Камиры промелькнула нескрываемая гордость. – Я и немецкий знаю.

– Даже так? Мой муж разговаривает на немецком. А я вот не знаю этот язык.

– А что вы хотите взамен, госпожа?

Китти уже приготовилась сказать ей: «Ничего». Но вовремя спохватилась. Вряд ли Камира в ее нынешнем состоянии способна понять, что белые могут помогать и совсем бескорыстно.

– Знаешь, если ты решишь остаться у нас, то для начала я попрошу тебя научить Фреда разговаривать на английском.

Камира тут же сморщила носик.

– Фу! От него воняет. Не моется.

– Может, и этому ты его научишь?