– В кандалах?! – Китти буквально затрясло от негодования. Она даже не попыталась скрыть обуревавшие ее чувства. – Лишенные всякой свободы, они, по-твоему, приносят пользу?

– И все же это достаточно гуманно, поверь мне. Они даже могут передвигаться самостоятельно на какое-то небольшое расстояние. Прошу тебя, дорогая, успокойся, пожалуйста.

Китти растерянно слушала, как Эндрю пытался втолковать ей, будто власти считают, что при любом другом обращении эти «черномазые» попросту сбегут из города в пустыню, в свои родные места, как только им представится хоть малейшая возможность удрать. Именно поэтому их и сковывают одной цепью, а на ночь еще и приковывают к какому-нибудь дереву.

– Но ведь это же жестоко, Эндрю! Неужели ты этого сам не видишь?

– По крайней мере когда они работают, то получают за это табак и мешки с мукой, которые потом забирают домой, чтобы кормить свои семьи.

– То есть никакого жалованья они не получают? – уставилась Китти на мужа.

– А зачем им деньги, дорогая? Они им не нужны. Да знаешь ли ты, что эти аборигены могут не моргнув глазом продать свою жену или детей? Они ведь самые настоящие дикие животные, а потому, к великому сожалению, и обращаться с ними должно как с дикими животными.

Эти споры между супругами продолжались много недель, пока они наконец не пришли к разумному компромиссу: каждый остается при своем мнении. Китти была глубоко убеждена в том, что если проявить немного доброты, понимания и уважения к коренному населению Австралии, ко всем людям, которые обитали на этих землях многие тысячелетия до того момента, как сюда добрались белые переселенцы, то в итоге можно наверняка добиться некоей пусть и небольшой, но гармонии во взаимоотношениях с аборигенами. На что Эндрю отвечал жене, что подобные попытки уже предпринимались в прошлом, но все они заканчивались полнейшим провалом.

Однако Китти никак не могла смириться с подобным положением вещей. Столь вопиющее неравенство людей – ведь это же в корне неправильно, думала она. Подобные мысли постоянно бередили ей душу, не давали покоя ее совести. Она даже вынуждена была обратиться к местному констеблю, чтобы выхлопотать у него специальное разрешение, позволяющее оставлять Фреда на ночь на территории их усадьбы. В противном случае его бы тоже заграбастали вместе с остальными туземцами и отправили на ночь за пределы города в специальный концентрационный лагерь. Так сказать, подальше от своих белых хозяев.

Все эти жестокости приводили к тому, что обитатели трущоб с завидной регулярностью либо умирали дома, либо погибали в море. Ежедневные людские потери – такова была цена, которую жители Брума платили за свои доходы. А заработки здесь были намного выше, чем в целом по стране. Для небольшого же числа избранных существовал еще и особый приз, который все эти люди жадно мечтали заполучить во что бы то ни стало: найти совершенную по форме и качеству жемчужину.

По своей наивности Китти вначале полагала, что в каждой раковине обязательно должна находиться жемчужина. Разумеется, она ошибалась. На самом деле их бизнес выживал главным образом за счет добычи и обработки перламутра. Перламутр соскабливали с внутренней поверхности раковин. Спрятанный внутри невзрачных на вид пятнистых, темно-коричневых раковин, этот переливающийся всеми красками материал тоннами продавался по всему миру. Перламутр шел на изготовление декоративных гребней и расчесок, шкатулок, пуговиц и прочих галантерейных изделий.

Лишь крайне редко капитан того или иного люггера возвращался в порт с видом триумфатора и предъявлял своему хозяину коробочку с жемчужиной, постукивая ею перед его носом, словно погремушкой. Естественно, коробочку мог вскрыть только сам хозяин. Вдруг при неосторожном обращении жемчужинка случайно выпадет из коробочки и повредится? А ведь вполне возможно, что внутри спрятано настоящее сокровище, стоящее баснословных денег. Китти знала: заветная мечта ее мужа, о которой он грезил день и ночь, – это найти именно такую уникальную по своей красоте и размерам жемчужину, которая одномоментно сделает его не только очень богатым, но еще и знаменитым. Словом, найти такую жемчужину, которая помогла бы ему самоутвердиться, то есть не просто заменить отца, но сделаться самым главным человеком в Бруме среди тех, кто занимается добычей жемчуга. Да и не только в Бруме, стать главным добытчиком жемчуга во всем мире – вот была мечта всей его жизни.

Пару раз случалось, что Эндрю возвращался домой и приносил с собой жемчужину размером с большой шарик. Глаза его горели радостным возбуждением, когда он демонстрировал жене жемчужину, которая чаще всего была неправильной и даже несколько причудливой формы. После чего находка немедленно отправлялась на Карнарвон-стрит, в ювелирную мастерскую Т. Б. Эллиса, чтобы там определили ее качество. Владелец мастерской имел репутацию одного из самых квалифицированных специалистов в мире по обработке жемчуга.

Жемчуг ведь, подобно алмазам, тоже подвергается специальной обработке в процессе изготовления ювелирных украшений. Его полируют особым образом, чтобы придать минералу красивый блеск и выявить истинную красоту жемчужины. Китти была крайне удивлена, когда ей рассказали, что каждая жемчужина увеличивается в своих размерах постепенно, наращивая слой за слоем. Что делает ее в чем-то похожей на обычную луковицу. Мастерство Т. Б. Эллиса заключалось в том, что он мог осторожно снять с жемчужины некачественный слой, не повредив при этом все остальные слои. Китти с интересом наблюдала за тем, как мастер крутит жемчужину в руках, подносит ее к свету и внимательно разглядывает своими карими глазами, словно пытается проникнуть в самую ее сердцевину. Его тонкие чувствительные пальцы мгновенно выявляли малейшую неровность или шероховатость на поверхности жемчужины, которые тут же зачищались с помощью специальных ножей и напильников. Мастер работал с использованием особой ювелирной лупы с многократным увеличением.

– Ведь что такое жемчуг? – ронял он как бы между прочим, пока Китти неотрывно следила за его работой. – Всего лишь слюна устрицы. Возможно, в какой-то момент что-то вызвало ее раздражение. Или она почувствовала неприятное жжение от какой-нибудь случайно попавшей песчинки, тогда она немедленно выплевывает порцию слюны, формируя вокруг себя такой защитный кокон. И вот таким образом в итоге образуется самый красивый минерал из всех, что есть в природе. Но иногда… – Эллис на какое-то время умолкает, сосредоточенно разглядывая очередной дефект, который ему предстоит устранить. – Иногда внутри этой многослойной конструкции скрывается пустота. То есть там ничего нет. Лишь комок грязи. Вот как в этом случае. – Он протягивает жемчужину, чтобы Китти и Эндрю могли разглядеть ее как следует. Действительно, что-то темное и грязное виднеется сквозь крохотное отверстие. Эндрю с трудом подавляет вздох разочарования, а ювелир продолжает колдовать над находкой. – К сожалению, обычный пузырь. Пойдет разве что на изготовление какой-нибудь изящной заколки для шляпки. – Уголки его губ под усами изгибаются в снисходительной усмешке, и он снова возобновляет свою работу.

Порой Китти мысленно задавалась вопросом, догадывается ли этот тихий, невзрачный на вид сингалец, что он, пожалуй, самая влиятельная персона в Бруме. Ведь, в сущности, он своими руками творит мечту многих и многих искателей жемчуга. В своей непритязательной мастерской, обшитой снаружи деревом, он колдует над жемчужиной, удаляя с нее слой за слоем, пока она не заиграет всеми красками, превратившись в драгоценное украшение. Или, наоборот, в кучку перламутровой пыли, осевшей на его рабочий стол.