Следом за нижними конечностями появляется и весь родитель Светланы.

— О, вы не на работе? — вырывается у меня. — А почему? Света сказала, вы очень тяжёлый человек и вас сейчас тут быть не должно.

Виснет неловкая тишина. Впрочем, неуютно только Фроловым: разумеется, не удержал язык я совсем не случайно. Следователь говорила, что её отец только создаст напряжёнку и будет всеми силами стараться помешать разговору.

— А ты ещё рылом не вышел в моём доме мне вопросы задавать, — спокойно отвечает отец. — Это из-за тебя мою дочь чуть не убили? Сиди на месте.

— И не думал уходить, — пожимаю плечами. — Пересел, чтобы вас лучше видеть: когда из-за головы над ухом такой бас, слегка некомфортно.

— Он только травяной чай пьёт, сейчас его себе сам сделает и сядет напротив тебя. — А мать нормальная.

Скажем, конструктивная.

— Владимир Александрович, давайте откровенно. — Хлопаю ладонями по столу, придвигаясь вместе со стулом после того, как отец занимает место напротив меня.

— У тебя иначе и не выйдет, других второсортных здесь нет.

— Утончённость ваших манер может сравниться только с любовью домочадцев, — с благодарным кивком принимаю кофе от его жены. — Владимир Александрович, во-первых, я пришёл не к вам. Во-вторых, я пришёл не просить и не уговаривать.

— А зачем тогда? Делать подарки? — насмешка.

— Можно и так сказать. Но я бы сформулировал иначе: у меня есть деловой партнёр, сейчас его очередь работать. Так сложилось.

Фролов-старший порывается что-то сказать, но его останавливает супруга.

— Светлана в качестве контрагента указала вашу жену, — продолжаю. — Вопрос не копеечный и, повторюсь, я не в роли просителя. Или мы сейчас общаемся конструктивно, или я просто развернусь и уйду. И будь что будет.

— Светку из-за тебя чуть не подстрелили. Мне с тобой обниматься? Скажи спасибо, что из дома не выкинул — сидишь вон, жрёшь.

— Спасибо. — Отворачиваюсь от него, намереваясь игнорировать всё оставшееся время. — Татьяна Михайловна, мы с вами вместе должны форму заполнить в вашем интерфейсе. Потом в течение четверти часа дождаться подтверждения.

— Да, я со своей стороны всё сделала. — Женщина вытирает руки бумажным полотенцем и тянется за своей чашкой.

Параллельно в воздухе активируется голограмма нужного приложения.

В моём интерфейсе к нему словно ниоткуда возникает присоска допуска: браслет молчит, но действует.

— Саша, я не хотела бы лезть в ваши дела, но не могу не спросить. — Фролова-старшая выглядит бесконечно удручённой. — Вы уверены?

Её виртуальный палец лежит в стороне от кнопки подтверждения и даже не думает к ней прикасаться.

— Простите?

— Я посмотрела на ваш клуб. Точнее, на сеть.

— И? Вполне законный бизнес, налоги платятся, законодательство соблюдается даже лучше, чем... проехали.

— Это колоссальное по стоимости дело. Вы его вот так просто переписываете на незнакомого человека? Мы с вами десять минут назад увиделись впервые в жизни. Вы не находите, что это несколько необычно даже для нашего современного общества?

— Вы не договорили, осеклись.

— Да. Стоит добавить, вы так одеты, — она словно проводит взглядом по мне от головы до ног, — что мыслей ваших я тоже не вижу. Вы бы на моём месте не тревожились?

— Я бы на любом месте тревожился только в том случае, если бы у меня что-то пришли взять. А если бы пришли дать...

— Просто так никто никому ничего не даёт.

— Татьяна Михайловна, извините, но я же и не вам даю. Речь о переоформлении на Светлану — я ей полностью доверяю. Просто она выставила вас в качестве доверенного лица, это не договор между мной и вами.

— По документам получается с точностью до наоборот. И я бы очень хотела знать, как это всё связано с ранением Светланы.

На короткое время задумываюсь, что ответить. Мать просто переживает, любые логические аргументы сейчас будут, как об стенку горох.

На пространные беседы, пока она вернётся в ресурс, тоже времени нет.

— Татьяна Михайловна, давайте посмотрим на всё с другой стороны. Ваша дочь работает не в бухгалтерии, ТАМ риск будет всегда.

— Увы.

— Она из последних суток могла выйти с большими потерями, а могла и вообще не выйти.

— ...

— В итоге она жива, ей абсолютно ничто не угрожает и...

— Откуда ты знаешь?! — прорезается отец.

— Я был в больнице. — Подвешиваю в воздухе скрин монитора над кроватью Светланы. — Вот её витальные показатели. Вот диагноз. Вот показания и рекомендации лечащего врача. Вот обратный таймер до операции.

— Ой! — Женщина всплескивает руками.

— Татьяна Михайловна, опасность была велика в момент ранения, но не теперь. Сейчас всё под контролем и уже волноваться не о чем.

— Зачем ты хочешь записать своё дело на мою жену?

— Не на жену. Я попросил Светлану Фролову позаботиться о нашем с ней совместном бизнесе в то время, которое сам могу отсутствовать. Светлана Фролова выслушала, вынесла свой диагноз и предложила проехать к её матери — по понятным причинам. Точка.

Пару секунд меряемся взглядами.

— Саш, я подтвердила, что надо. — Мать следовательши тактично вклинивается между нами. — Мне что-то нужно делать регулярно, как новому собственнику?

— Благодарю, вы нас с вашей дочерью очень выручили, — выплёскиваю себе в рот остатки кофе и решительно поднимаюсь из-за стола. — Нет, вам не о чем беспокоиться. В течение часа вам придёт настройка личного допуска в приложении контроля — чтобы вы могли видеть все процессы. Но управляется всё в автоматическом режиме и без, к-хм, необходимости тревожиться вам.

— Сиди здесь, я сама провожу! — неожиданно резким окриком женщина буквально вбивает мужа обратно в стул.

Тот на удивление слушается, проглатывая всё, что собирался сказать.

— Саша, вы в курсе, кто мы? — провожая меня от дома до выхода из ограды, Фролова-старшая неожиданно сильно придерживает мой локоть. — Договорим тут.

— Э-э-э, честно говоря, нет. А это важно? — у меня возникает ощущение, что я упустил что-то значимое.

— У вас на территории заведения часто нарушают закон?

— Вообще нет. — Открещиваюсь с чистой совестью. — Татьяна Михайловна, большие деньги очень не любят тёмных и мутных путей. Сегодня всё должно быть прозрачным, а для этого — кристально честным.

— Точно? — а вот теперь взгляд у неё