вырву прямо из глазницы! Всё одно, этот год он не переживет. Правда, действовать слишком рано нельзя, мне нужно, что бы это ничтожество воскресило Тома, ну, а потом… Хм, он же официально мертв, так что никто не будет его искать.

Пока я решал его судьбу, Лже-Грюм подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами, старик, лёгкой улыбкой на испещренном морщинами лице пожал еë и жестом пригласил его на свободное место, по правую руку от себя, и снова взял слово:

— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств — Профессор Грюм.

По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не торопился аплодировать, если не считать конечно самого Дамблдора и Хагрида. Их удары уныло и как-то насмешливо прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. А в Большом Зале отовсюду разносился шепот, в котором то и дело проскальзовало имя нашего нового «преподавателя».

«Грозный Глаз» же остался совершенно равнодушен к такому, более чем, прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток.

Дамблдор вновь прокашлялся и продолжил свою речь:

— Как я и говорил, в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников!

— Вы ШУТИТЕ!

Во весь голос выкрикнул кто-то со стола Гриффиндора. Этот самый возглас неожиданно разрядил то напряжение, которое охватило зал с самого появления «Грюма». Все засмеялись, и Дамблдор тоже понимающе хмыкнул.

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли. Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… Словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…

Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула и сурово посмотрела на Директора.

— Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трёх Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

После того, как до учеников дошёл смысл всего вышесказанного, восторженные лица стали быстро сменяться настороженными и испуганными. Хотя большинство учеников всё равно сильнее волновали подробности Турнира, чем какие-то смерти десятков участников, произошедшие сотни лет назад.

Дамблдор подождал минуту, чтобы все смогли осознать его слова, и продолжил говорить:

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

После этих слов, за столом каждого факультета можно было увидеть людей, с восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк:

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трёх Волшебников, однако Главы участвующих школ, совместно с Министерством магии, договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение.

После таких слов поднялся возмущенный ропот. А Дамблдору пришлось повысить голос:

— Это признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам ещё нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите Хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!

После этого Дамблдор сел на место и заговорил с «Грюмом». А ученики, с громким шумом и стуком поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям, направляясь по гостиным своего факультета.

Уже сидя в одном из кресел у камина, в гостиной Рэйвенкло меня настиг вопрос от Джеймса:

— Так, что ты думаешь об этом Турнире?

— Я думаю, что это не плохая возможность заявить о себе.

— Вот как. И каким образом ты планируешь преодолеть защиту Директора.

В голосе моего подопечного слышалось неприкрытое любопытство.

— А что? Неужели и ты заинтересован в участии, Джеймс?

— Ну уж нет. Пусть другие рискуют головой, я лучше посмотрю на всё это с безопасного расстояния. Но всё же, как?

— Ответ на этот вопрос зависит от того, какую защиту поставит Директор, но пару вариантов я уже придумал.

— А не боишься? Всё же это может быть опасно.

Я весело ухмыльнулся и произнес:

— Маловероятно. Ну, а если всё же будет… Что ж, это будет ещё веселей.

На это Джеймс только хмыкнул.

Пока мы разговаривали наш декан закончил произносить приветственную речь и … направился ко мне. Я встал со своего кресла и вежливо поприветствовал