– Антон задумал обмануть хозяина? – с сомнением спросила я. – Мало на него похоже. Он женился на Наташе, остался в доме Груздева, не покинул его, став взрослым мужчиной. Маленького мальчика, подростка можно удержать за забором, но Антон вырос, он спокойно выходил из дома, ездил по городу и всегда возвращался назад. Он не делал попыток убежать, считал Груздевых своей семьей, одновременно боялся, уважал старика и восхищался любыми его действиями. И вдруг – украсть машину. Выдумал для меня целую историю про отца, который был ну просто замечательным! Собирал авто по частям, бегал по помойкам!

– Людям, выросшим в интернатах, свойственно придумывать себе семью, – пояснил Макс. – Я сам врал о родителях-дипломатах, которые служат за границей.

– Но как он решился обворовать Груздева? – недоумевала я. – Отчего изменил свое отношение к нему? Неужели не понимал, что рано или поздно старик зайдет проведать чудовищный механизм, не найдет его на месте и поднимет шум!

– У меня другие вопросы, – подхватил Макс и посмотрел на режиссера. – Зачем вы вернулись в этот дом?

Зяма вздернул подбородок.

– Объяснить заново? Это психотерапия. Мы хотели избавиться от груза воспоминаний, а для этого следовало приехать сюда и понять: Груздев – жалкий старикашка, Анна – его тень. Мы избавились от их власти. Вот по какой причине мы выбрали их дом базой.

– И Михаил Матвеевич вас не узнал? – пробормотала я.

Рита неожиданно улыбнулась.

– Представьте, нет. Ему и в голову не могло прийти, что организаторы конкурса – его воспитанники. Прошло довольно много времени, мы сильно изменились внешне, я отрастила волосы, сделала химзавивку, перекрасилась. Катерина подправила у пластического хирурга нос, ей хотелось стать звездой подиума, поэтому она убрала небольшую горбинку. У меня силикон в губах. Знаешь, даже подправив форму бровей, можно стать почти неузнаваемой. Зямик бреет голову, год назад ему на щеке удаляли жировик, остался шрам, он пополнел, щеки округлились, второй подбородок появился. Но главное, Михаил и помыслить не мог, что мы вернемся.

– Но ваши имена! – не успокаивалась я.

– Рита и Катя? – хмыкнула помощница. – Вот уж эксклюзив.

– А Зиновий? – вдруг подала голос Капитолина, до сих исполнявшая роль безучастной слушательницы.

– Михаил Матвеевич с нами практически не общался, – пояснила Рита, – мы к нему всегда Лампу со всякими проблемами посылали. Один раз он со мной в кухне столкнулся и спросил:

– Как вашего режиссера по паспорту зовут?

– Зинаидий, – не моргнув глазом, солгала Маргарита, – отец его так в честь своей матери назвал, а мы кличем его Зяма. Не Зина же. Неудобно так к мужчине, которому хорошо за тридцать, обращаться, еще подумают чего плохое.

– За тридцать, – кивнул Михаил Матвеевич и ушел.

– Хитро, – одобрил Макс, – если старика и смутило редкое, но знакомое имя, то ты выкрутилась. И возраст режиссера категорически не подходил. Обычно людям не нравится выглядеть старше своих лет, но вам внешность Зямы помогла. Трудно принять его за парня, которому едва стукнуло четверть века. Он похож на человека, перешагнувшего четвертый десяток. Следующий вопрос. Зачем вы устроили базу в этом доме?

– Издеваетесь? – зашипел Зяма. – Уже сто раз объясняли.

– Психотерапия? – переспросила я. – Метод шокового воздействия? Вернуться в ад, где вас мучили, чтобы изгнать страх?

– Да, – подтвердила Рита. – Многие узники фашистских концлагерей после освобождения раз в год собираются в Освенциме, Биркенау, Бухенвальде, чтобы понять: они на свободе.

– И Катя была в курсе? – продолжала я. – Она одобрила эту идею?

– Ну конечно, – кивнул Зяма.

Я заглянула режиссеру в глаза.

– Тогда объясните мне одну странность. Ваша троица на протяжении большого времени занимается мелким мошенничеством, связанным с тотализатором. Прибыль вы потом делите. Отчего же Катя, увидев здание базы, перепугалась? Она же знала о психотерапевтическом методе, согласилась, по вашим словам, на его применение. И это еще не самое удивительное. Катя удрала оттуда, подпилив решетку. Старик так и не понял, каким образом покинули дом его воспитанники. Наверно, решил, что вы сумели подобрать ключи к входному замку. О том, что прутья могли расшатать, он даже не подумал, или потряс их и успокоился. Устройство девочки сработало, железки не дрогнули. Катя по приезде сюда сразу попросилась в свою старую комнату. Но перед тем как сбежать, она пообщалась с Алисой и предложила ей сделку. Та должна была сообщить, что Катерину похитили. За это модельное агентство «Синяя звезда», которое затеяло масштабную операцию, якобы устроит Алисе заграничный контракт. Алиса объявит о похищении. «Синяя звезда» якобы обнаружит того, кто украл Катю, и все хлопают в ладоши. Лишь по чистой случайности этот план не осуществилось. Алиса растерялась, увидев меня, закутанную в костюм принцессы востока, и спросила: «Мы делаем, где задумали?» Хотя вопрос идиотский. Как можно кричать о похищении Кати, когда та стоит на сцене? Но Алиса задала его, а я, не поняв о чем речь, ответила на всякий случай: «Нет!»

И попытка Катерины сорвать шоу накрылась. Ну с какой стати ей срывать мероприятие? Катя ждет свой куш от тотализатора. Можете ответить?

Зяма и Рита молчали, я заявила:

– Ладно, сама скажу. Вы ни словом не обмолвились Катерине, куда ее везут. Девушка испытала шок, увидев здание, предназначенное для базы. Полагаю, она сначала ужаснулась, но потом поняла, что вы задумали, и решила отомстить, сорвав конкурс. Плевать ей на фирму «Комареро» и ее хозяйку. Букмекеры, которые потеряют большие суммы, не оставили бы вас в покое.

– В связи со всем услышанным возникает вопрос: зачем вы приехали в этот дом? – с упорством попугая осведомился Макс. – Про психотерапию можете больше не сообщать! Почему вы молчали про решетку? Не рассказали, что она отодвигается, значит, Кати в доме нет!

– Они вам правду не откроют! – прозвенел от двери тонкий голосок.

Я обернулась, на пороге стояла стройная девушка.

– Катька! – всплеснула руками Рита. – Ну ты даешь. Так нас напугала! Куда ты делась?

– Убежала, – честно ответила девушка, – разозлилась на вас, что в курс дела не ввели. А потом в «Желтухе» прочитали про то, как Натка стариков прирезала, и решила вернуться. Сволочи вы! Решили подставить убогую?

– Кать! Замолчи, – предостерегающе произнес Зяма. – Хуже будет.

Катерина без приглашения плюхнулась на стул.

– Неа! Я, ребята, теперь никого не боюсь! Сработала, Зямка, твоя психотерапия.

Она повернулась ко мне и, тыча пальцем в режиссера и его помощницу, зачастила:

– Я за дверью давно стою, все слышала, но не вмешивалась, а теперь пора. В тот день, когда мы от старика ушли, моей смелости лишь на побег хватило. Когда мы на шоссе очутились, я в истерику впала, ноги отказали, не могла идти.