и раненые. Между тем казаки продолжали преследование и гнались за черкесами 15 верст, но хищники успели скрыться, благодаря пересеченной местности и наступившей темноте. Поиски на другой день в районе Ставропольской бригады остались без успеха.

8-го октября 1855 года перед рассветом, начальнику станицы Невинномысской есаулу Лучкину дали знать, что хищническая партия, пробираясь с нашей стороны ниже станицы Невинномысской, сбила наш секрет и переправилась за Кубань 406). Схватить станичный резерв и переброситься за Кубань было делом получаса. Следы вели к Урупу, почему есаул Лучкин пустился с казаками вверх по реке и на рассвете, на правом берегу недалеко от впадения в Уруп р. Б. Тегеня, настиг 5 конных горцев, гнавших с нашей стороны пять быков. Заметив погоню, черкесы бросили быков и стремительно понеслись вверх по долине Урупа, но казаки настигли злодеев; двух из них первыми же выстрелами уложили на месте, а остальные успели переправиться за Уруп и скрылись в лесистом ущельи Больших Тегеней. Не теряя времени, Лучкин переправился на левый берег и погнался за уходившими горцами, которые бросились в лес, откуда встретили казаков выстрелами. Тогда есаул Лучкин спешил 6 казаков и с ними ударил на хищников в шашки. Залп из трех винтовок встретил отважного офицера и его казаков, но не остановил их, и через минуту горцы были изрублены шашками. В этой рукопашной схватке с нашей стороны два казака были оцарапаны кинжалами. Впоследствии лазутчики донесли, что погибшие абреки принадлежали к довольно большой партии черкесов, которая на левом берегу Кубани разделилась на несколько мелких групп и поодиночке разными дорогами, уходила к верхней Лабе[101].

Затем 18-го октября около полуночи, партия, в числе 34-х всадников, под предводительством Каплана Эсизова и Девлет-Гирея Куденетова переправилась в наши пределы у поста Преградного, вблизи станицы Барсуковской и, сбив наша секреты, прошла к Темному лесу 407). По линии поднялась тревога. Постовые команды стали на ноги; все казаки приняли меры охраны и наблюдения, чтобы не пропустить обратно хищников, а вдоль Кубани засновали наши разъезды. Между тем партия, пробравшись за Ставрополь, имела там в скрытных местах несколько дневок, а 23-го числа, улучив благоприятную минуту, напала на жителей сел. Константиновского и Кугульты; многих горцы перебили, а других, преимущественно девочек и мальчиков, забрали в плен и затем пустились полным ходом к Кубани, с намерением переправиться ниже станицы Невинномысской. Как ни скрытно шли черкесы, но все же казаки с поста Бабскаго заметили партию и около полуночи на 24-е число оповестили ближайшие посты и резервы.

По тревоге из станицы Невинномысской выступили две наши команды: одна, под начальством есаула 2-го Хоперского полка Яготинцева с станичным резервом и сотнею Донского № 6-го полка; другая есаула Андреева с сотнею донцов того же полка. Едва команды тронулись из станицы, как получилось экстренное донесение с Усть-Невинского поста, что какая-то партия хищников переправилась у того же поста за Кубань и пустилась на рысях к Урупу. В виду этого Яготинцев направил есаула Андреева с сотнею донцов за Кубань от поста Усть-Невинского, а сам с хоперцами и другою донскою сотнею переправился у станицы Невинномысской и бросился в погоню за партиею.

Урядник и казак Хоперского полка…

Одновременно с этим из станиц Беломечетской и Баталпашинской быстро направились за Кубань резервы с есаулами Фисенковым и Лучкиным. Команды Яготинцева, Фисенкова и Лучкина быстро дошли к устью Малых Тегеней, но ни в балках, ни в лесу никого и ничего не открыли; усталость лошадей и позднее время заставили их возвратиться обратно на Кубань. Команда же есаула Андреева настигла какую-то партию из 20-ти хищников без всякой добычи, расположивщуюся на Урупе ниже Больших Тегеней. Наскочив на горцев, донцы завязали с ними перестрелку и так настойчиво повели наступление, что черкесы, потеряв 8 человек убитых, из которых трех оставили в наших руках, с восемью оседланными лошадьми, бросились поспешно уходить и скрылись в лесистых балках; у донцов было ранено два казака и убита одна лошадь. Впоследствии оказалось, что черкесы с константиновским полоном переправились через Уруп далеко выше устья Тегеней и затем повернули прямо на Лабу.

24-го ноября перед вечером командир беломечетской сотни есаул Лучкин получил от лазутчиков известие, что партия из 50-ти закубанцев намеревается сделать набег в наши пределы 408). Лазутчикам не всегда верили, но на всякий случай Лучкин приказал усилить секреты и принять все меры осторожности, чтобы не пропустить хищников через Кубань; на беломечетские и невинномысские хутора посланы особые команды для их охранения. В полночь на 25-е число, действительно, какая-то партия черкесов, пробираясь осторожно левым берегом, нарезалась на наши секреты, заложенные внизу, в кустах около невинномысских хуторов. Казаки не прозевали горцев и подняли энергичную перестрелку с партиею, которая, однако, переправилась на правый берег Кубани и быстро свернула в сторону от секретов. В темноте ночи нельзя было разобрать, куда направились горцы. Вспыхнули сигнальные маяки, передавая тревогу вдоль кордонной линии; секреты насторожились, а вверх и вниз по Кубани поскакали разъезды.

Между тем горцы от названных хуторов бросились по балкам в сторону Яман-Джалгинскаго поста, около которого, вследствие непроглядной тьмы, наскочили на наш разъезд, ехавший в полной готовности к враждебной встрече. Казаки по звуку конских копыт узнали, что едут горцы и с пальбою кинулись на них. Неожиданность нападения и неизвестность о числе казаков заставили черкесов поворотить коней и со всех ног броситься в сторону Кубани. Темная ночь скрыла и разъединила врагов. Прискакав к крутым берегам Кубани, горцы прямо нарвались на секрет из трех казаков: Корниенкова, Рябоконова и Макеева, которые встретили хищников дружным залпом. В партии поднялась суматоха. Сознание опасности, угрожавшей горцам со всех сторон, заставило их решиться на крайнюю меру: бросить лошадей на берегу и спасаться поодиночке. Так они и сделали. Окутанные непроглядною темнотою, казаки, однако, хорошо слышали ясный шорох спускавшихся под кручу черкесов и посылали им вдогонку пулю за пулею, чем еще более увеличивали среди них смятение. Пока дали знать в резервы и на посты, хищники, пользуясь густым туманом и темнотою, успели переправиться за Кубань и, как тогда предполагали, скрылись в аулах мирных горцев.

По тревоге наши казачьи команды быстро переправились за Кубань и до рассвета обшарили берега и знакомые им скрытные места, но ничего не открыли. Все прямо указывало, что мирные горцы дали приют и убежище хищникам. Утром 20 казаков по каким-то конным следам поскакали к Урупу, но, конечно, понапрасну. Впрочем, на обратном пути